Page 145 - Ленька Пантелеев

Армии. Родители очень любили его, посылали ему письма и посылки. Но впоследствии
выяснилось, что в это время его уже не было в живых. Он погиб в бою на деникинском фронте.
У Кувшинниковых Ленька работал. Ухаживал за скотиной. Ходил за водой. Окапывал
гряды на огороде. Помогал по хозяйству. Но работать его никто не принуждал, хочешь -
работай, не хочешь - гуляй, читай, сочиняй песни...
Ленька писал стихи. И хозяева очень гордились им. И по вечерам приглашали гостей -
послушать Ленькины сочинения.
...Это лето было исключительно жаркое. В поволжских губерниях начался голод. И здесь
- под Уфой - тоже было не очень хорошо с урожаем. Все погорело, посохло, одни только
яблоки уродились в изобилии. Этими яблоками сырыми, сушеными, пареными и вареными - и
питались, главным образом, местные жители.
Потом появились беженцы - из Самарской, Саратовской и даже Астраханской губерний.
Целыми толпами ходили эти страшные, изможденные люди из деревни в деревню,
выпрашивая подаяние и рассказывая спокойными, заученными словами про те ужасы, какие
им пришлось перенести у себя на родине. Ленька долго не мог забыть женщину, которая, сидя
на земле, тихим голосом рассказывала окружившим ее бабам о том, как на ее родине в одной
семье зарезали, сварили и съели двухмесячную девочку. Запомнилась ему и другая женщина.
На желтое, костлявое тело ее была накинута рваная холщовая рубаха. За руку она вела
пятилетнюю девочку, которая была еще костлявее и желтее, ноги у девочки были тоненькие,
как веточки, ручки, как у годовалого ребенка. Женщина просила милостыню. Марья Петровна
вынесла ей в глиняной мисочке остатки борща и поставила мисочку на приступку. Женщина
упала на колени и, стоя на четвереньках, как собака, чавкая и захлебываясь, лакала борщ
прямо из миски, а девочка ползала рядом и тоже старалась приладиться к мисочке...
Ленька так полюбил своих новых хозяев, что ему и думать о расставании не хотелось. Но
однажды Василий Емельянович поехал в Бугульму - добывать соль. Он взял с собой Леньку.
По пути им пришлось переезжать ночью железнодорожное полотно. В это время проходил
пассажирский поезд. Ленька услыхал паровозный гудок, увидел зеленые вагоны и
пассажиров, которые выглядывали из окошек, и у него так защемило сердце, так захотелось в
город, на родину, в Петроград, что он расплакался и сквозь слезы сказал об этом Василию
Емельяновичу. Тот огорчился, даже обиделся немного, как показалось Леньке, но ничего не
сказал и только, помолчав, спросил:
- Как же ты без сапог-то поедешь?
Ленька ходил босиком, но в эту минуту ему казалось, что он и без штанов поехал бы.
На базаре они расстались. Ленька пошел, оглянулся... Василий Емельянович стоял не
двигаясь, раздвинув ноги, и похлопывал себя кнутом по голенищу.
- Марье-то Петровне что передать? - крикнул он Леньке вслед.
Ленька остановился. От стыда у него загорелись уши. Он забыл даже привет передать
Марье Петровне.
- Передайте, - закричал он, - передайте, что я... что я еще вернусь!
- Ну-ну... Будем ждать, - улыбнулся Василий Емельянович.
Ленька не сдержал слова. Людей этих он никогда больше не видел.
...Он пришел на вокзал. Билетная касса была закрыта. Тысячи людей сидели на вокзале в
ожидании поезда. Но никто ему не мог сказать, когда пойдет поезд на Петроград.
- Садись, куда сядешь, - посоветовал ему какой-то бородач. Куда-нибудь привезут - и то
спасибо.
Ленька послушался бородача. Он втиснулся без билета в первую попавшуюся теплушку
поезда, который остановился у бугульминского вокзала. Этот поезд привез его в Уфу. Там
Ленька пересел на другой поезд. Потом еще пересел. И еще... Географию он знал неважно и
даже не имел представления, в какую сторону ему нужно ехать. Таким образом, скитаясь из
города в город и пересаживаясь с одного поезда на другой, он добрался до города Белгорода.
Приехал он сюда на паровозном тендере, отыскав там очень удобное лежачее место - под
нефтяным баком.