Page 21 - Мой генерал

– На спор!
– Не промахнись, Асунта! – воскликнул Пухов.
И все покатились снова.
– Имей в виду – на «американку», – сказал я, дрожа от нетерпения. Немедленно, да, да,
немедленно надо мчаться домой… Привести дедушку… Нет, это неудобно… Он обидится…
Тогда…
Надо идти всем, кто не верит, к дому. И попросить дедушку выйти на балкон. А перед
этим он должен надеть мундир.
Я едва дождался конца уроков. Каждую переменку охотники подзуживали то меня, то
Пухова. Подзуживать было легко, требовалось только сказать: «Да брось ты, мало ли,
погорячился», – и мы с Кириллом по очереди краснели и надувались, как воздушные
шарики.
Наконец прогремел последний звонок. Толпа собралась порядочная. Почти весь класс.
Мы с Пуховым шагаем рядышком, как дуэлянты какие. Сзади понурый Кешка, мой
секундант. Дальше – зрители. В толпе мелькает зеленая шапочка Альки.
Алька – это одна девчонка из нашего класса, независимый человек и вообще… Если
всем что-нибудь нравится, например фильм, ей очень даже просто он может не понравиться.
И Алька это не скроет. Не притворится, что она – как все. Скажет правду, и точка. Остальные
девчонки у нас любят быть как все. Любят, чтобы у них единогласие было, одни вкусы, одни
любимые артисты и песенки. Это свое единодушие они очень уважают, а я уважаю Альку…
Я считаю, у нее мужской характер, хотя сама она очень мягкая, не нахальная. Ну, еще у
Альки косы есть. Самые толстые и пушистые в классе. Как у моей бабушки на той
фотографии. Но это к делу не относится.
К делу относится, что и Алька идет вместе со всеми. Шапочка ее мелькает. И тут мне
на секунду становится жаль Кирилла Пухова. Ведь он проиграл «американку» – три желания
в любое время. Проиграл, бедный Газовый Баллон. А Алька увидит моего дедушку.
Что-то такое во мне происходит. Какие-то мурашки ползут у меня по спине, как будто я
сейчас пятерку получу и уверен в этом на сто процентов. Ребята стоят возле дома, я мчусь по
лестнице домой, звоню долго, лихорадочно, потом открываю квартиру своим ключом,
заглядываю в кухню, в комнаты, в ванную.
Деда нет.
Что же делать? Вот позор…
Сказать, чтобы ждали? Засмеют и уйдут: нашел дурачков!
И тут гениальная идея приходит мне в голову!
Я скидываю пальто, открываю шкаф, натягиваю на себя дедов мундир с орденами,
подгибаю рукава, подумав, надеваю на макушку генеральскую фуражку с золотыми
позументами и выхожу на балкон.
Я вижу глаза, устремленные на меня, – восторженные, пораженные, радостные. Я
отыскиваю зеленую шапочку, нахожу Альку и улыбаюсь ей одной. Потом я протягиваю
вперед руку, как фельдмаршал Кутузов, и мне кажется, что мундир мне впору, будто сшит на
меня, и ордена на груди вручены в торжественной обстановке тоже мне, и что вообще
генерал-лейтенант – это я.
Злой Демон Кирилл Пухов потерянно улыбается.

Привилегии

Класс переменился.
Перед уроками все мальчишки подходили ко мне поздороваться «по петушкам» – это
было признаком высшего уважения, а девчонки улыбались мне в любую секунду перемены
или урока – стоило только остановить на какой-нибудь свой взгляд.
Сначала я чувствовал неловкость, будто что-то сидело во мне, какая-то заноза. Потом
заноза рассосалась, я привык, что «по петушкам» со мной здороваются даже некоторые