Page 24 - Мой генерал

Хорошо в Америке – захотел, сам свою кандидатуру выдвигай. А у нас – неудобно это,
неловко как-то. Но тут мне пришла счастливая идея. Есть же человек, который передо мной
виноват, который как бы мой должник. Сказать ему, да и дело с концом. Я совсем громко
захмыкал: действительно, неудобно. Но я себя убедил: удобно! Взялся за гуж, не говори, что
не дюж! А тут и правда за гуж берешься! А если за гуж, то стыдиться нечего. Стыдиться
стыдно.
Чем больше я себя убеждал, тем неубедительней получалось. Но через себя переступил
– есть такое выражение. Как это через самого себя переступать, я не знаю, но раз говорят,
значит, можно. В общем, взял сам себя за руку и перешагнул что-то такое. На большой
перемене отвел в угол Кирилла Пухова и, заикаясь, объяснил ему свое первое желание. Злой
Демон оживился.
– Будь спок! – воскликнул он. – Не сомневайся.
– Но об этом никто не должен знать! – сказал я угрожающе.
– Это второе желание? – спросил радостно Газовый Баллон.
«Ну выжига!» – подумал я, но согласился.
– Клянись! – потребовал я.
– Это третье? – засмеялся он счастливо и вздохнул, будто сбросил тяжелый груз.
– Третье! – хмуро подтвердил я и погрозил ему кулаком.
Злой Демон ухмылялся.
А мне стало тошно. Что-то изнутри меня давило, какое-то сомнение. Но я не знал –
какое…

Выборы

Первое собрание получилось очень торжественным, потому что мы еще не остыли
после линейки. Лица у всех были розовые, галстуки непривычно сжимали горло, блестели
глаза. Все казались праздничными и обалдевшими, поэтому, когда Галя спросила, какие
кандидатуры на пост председателя, все растерянно запереглядывались. Сердце у меня
сжалось: а если Пухов не успеет, растеряется и выберут другого? И что только случилось со
мной? Какой такой Злой Демон в меня переселился?
Я хотел, смертельно хотел стать председателем совета отряда, носить красные лычки на
рукаве и командовать классом. Я считал, что имею на это право – ведь дедушка у меня
генерал, не то что у Кешки, к примеру, у него дед – всего-навсего старший сержант, да о чем
говорить! Мой дед был самым главным из всех родителей и дедушек нашего класса, и я имел
привилегии – разве не ясно?
Ясно, ясно, все было ясно, да только сердце все равно у меня колотилось, и я впился
взглядом в Газового Баллона.
Пухов наконец протянул руку, медленно, не спеша, как в замедленном кино, поднялся с
места и пошевелил губами. Я услышал свое имя.
Класс загомонил, мальчишки и девчонки хором соглашались с Пуховым – только
Кешка и Алька молчали.
– Эй, потише! – прикрикнул Борис Егоров, наш вожатый со стройки. – Лучше
объясните, почему предлагаете эту кандидатуру.
Борис Егоров смотрел на Галю, Галя отводила серые глаза, хмурилась, делала строгий
вид, но ничего у нее не получалось, не выходил у Гали строгий вид – она всего год как сама-
то нашу школу кончила, а Егорову было, в общем-то, все равно, по какой причине
выдвигают мою кандидатуру, он спросил просто так, для порядка, по лицу его было видно –
круглому, добродушному, улыбающемуся. Да и вообще он не про собрание думал, а про что-
то другое.
– Как же! – ответил ему Пухов. – У него дедушка генерал.
– Генерал? – переспросил механически Борис, все еще глядя на Галю и не понимая
смысла слова. – Ах, генерал? Какой генерал? Какой у тебя дедушка генерал? – удивился он