Page 27 - Повести Белкина
P. 27
ходит с ружьем на охоту.
– Да нет, нехорошо. Он может подумать, что я за ним гоняюсь. К тому же отцы наши в
ссоре, так и мне все же нельзя будет с ним познакомиться… Ах, Настя! Знаешь ли что?
Наряжусь я крестьянкою!
– И в самом деле; наденьте толстую рубашку, сарафан, да и ступайте смело в Тугилово;
ручаюсь вам, что Берестов уж вас не прозевает.
– А по-здешнему я говорить умею прекрасно. Ах, Настя, милая Настя! Какая славная
выдумка! – И Лиза легла спать с намерением непременно исполнить веселое свое
предположение.
На другой же день приступила она к исполнению своего плана, послала купить на
базаре толстого полотна, синей китайки и медных пуговок, с помощью Насти скроила себе
рубашку и сарафан, засадила за шитье всю девичью, и к вечеру все было готово. Лиза
примерила обнову и призналась пред зеркалом, что никогда еще так мила самой себе не
казалась. Она повторила свою роль, на ходу низко кланялась и несколько раз потом качала
головою, наподобие глиняных котов, говорила на крестьянском наречии, смеялась,
закрываясь рукавом, и заслужила полное одобрение Насти. Одно затрудняло ее: она
попробовала было пройти по двору босая, но дерн колол ее нежные ноги, а песок и камушки
показались ей нестерпимыми. Настя и тут ей помогла: она сняла мерку с Лизиной ноги,
сбегала в поле к Трофиму-пастуху и заказала ему пару лаптей по той мерке. На другой день,
ни свет ни заря, Лиза уже проснулась. Весь дом еще спал. Настя за воротами ожидала
пастуха. Заиграл рожок, и деревенское стадо потянулось мимо барского двора. Трофим,
проходя перед Настей, отдал ей маленькие пестрые лапти и получил от нее полтину в
награждение. Лиза тихонько нарядилась крестьянкою, шепотом дала Насте свои наставления
касательно мисс Жаксон, вышла на заднее крыльцо и через огород побежала в поле.
Заря сияла на востоке, и золотые ряды облаков, казалось, ожидали солнца, как
царедворцы ожидают государя; ясное небо, утренняя свежесть, роса, ветерок и пение птичек
наполняли сердце Лизы младенческой веселостию; боясь какой-нибудь знакомой встречи,
она, казалось, не шла, а летела. Приближаясь к роще, стоящей на рубеже отцовского
владения, Лиза пошла тише. Здесь она должна была ожидать Алексея. Сердце ее сильно
билось, само не зная почему; но боязнь, сопровождающая молодые наши проказы,
составляет и главную их прелесть. Лиза вошла в сумрак рощи. Глухой, перекатный шум ее
приветствовал девушку. Веселость ее притихла. Мало-помалу предалась она сладкой
мечтательности. Она думала… но можно ли с точностию определить, о чем думает
семнадцатилетняя барышня, одна, в роще, в шестом часу весеннего утра? Итак, она шла,
задумавшись, по дороге, осененной с обеих сторон высокими деревьями, как вдруг
прекрасная легавая собака залаяла на нее. Лиза испугалась и закричала. В то же время
16
раздался голос: «Tout beau, Sbogar, ici…» и молодой охотник показался из-за кустарника.
«Небось, милая, – сказал он Лизе, – собака моя не кусается». Лиза успела уже оправиться от
испугу и умела тотчас воспользоваться обстоятельствами. «Да нет, барин, – сказала она,
притворяясь полуиспуганной, полузастенчивой, – боюсь: она, вишь, такая злая; опять
кинется». Алексей (читатель уже узнал его) между тем пристально глядел на молодую
крестьянку. «Я провожу тебя, если ты боишься, – сказал он ей; – ты мне позволишь идти
подле себя?» – «А кто те мешает? – отвечала Лиза, – вольному воля, а дорога мирская». –
«Откуда ты?» – «Из Прилучина; я дочь Василья-кузнеца, иду по грибы» (Лиза несла кузовок
на веревочке). «А ты, барин? Тугиловский, что ли?» – «Так точно, – отвечал Алексей, – я
камердинер молодого барина». Алексею хотелось уравнять их отношения. Но Лиза
поглядела на него и засмеялась. «А лжешь, – сказала она, – не на дуру напал. Вижу, что ты
сам барин». – «Почему же ты так думаешь?» – «Да по всему». – «Однако ж?» – «Да как же
барина с слугой не распознать? И одет-то не так, и баишь иначе, и собаку-то кличешь не
16 Все хорошо, Сбогар, сюда… (фр.)