Page 67 - Ночевала тучка золотая

— А вдруг она умерла?
— Нет, — опять сказал Колька. — Мы ее только дождемся и на дорогу банок накопим.
Нам все равно их вынести надо.
Сашка молчал, смотрел на дальние горы, размытые, едва видневшиеся в бледновато-
голубой дымке. Светило нежарко солнце. Было тихо. Лишь всплескивал ручей да жужжали
осы.
— А может, никаких чертей нет? — спросил с надеждой Колька. — Ведь их с
милицией ловят? Раньше бухали, бомбили. А теперь и бухать перестали.
Колька говорил не потому, что верил. Ему понравилось жить на Кавказе.
Еще бы! Сбылась мечта, извечная мечта голодного шакала о жратве. Где это он еще
вволю сможет объедаться сахаром, да «блаженной» икрой, да вареньем? Тетка Зина сказала,
что везли их в рай, так он и в самом деле тут рай, на заводе.
И нечего плакаться, что к заводу прикрепили. А Колькина бы мечта, чтобы вовсе от
завода никуда колонистов не открепляли. Вырастет, попросит, пусть его навсегда прикрепят.
Вот когда сладкая жизнь для него начнется! Будет, как евреи, сахар носить! А уж кто носит,
в убытке не остается.
Сашка посмотрел на Кольку и понял, о чем он думает.
— Ладно, — сказал он брату. — Подождем.
— А джем? Как с ним быть? — не унимался Колька.
Сашка пристально посмотрел на горы, на забор, под которым протекал гнилой ручей.
— Будем сплавлять.
— Чево? — не понял Колька. Сашка засмеялся.
— Пустим их по воде, банки, понял?
— Как это?
— Как… Не знаю. Придумаем, — пообещал Сашка. Он подставлял лицо под солнце и,
закрыв глаза, о чем-то думал.
Идея Сашки была мировая. Привязать варенье к деревяшке и пустить по течению. Ну, а
по другую сторону забора все это, конечно, ловить…
Попробовали разок: деревяшка утонула. Нашли доску. Но и доска не пошла, в осоке
застряла из-за своей неповоротливости.
Сашка дело с досками отставил. Весь перерыв шлялся по двору, рыскал глазами по
углам, искал. Чего искал, он и сам не знал. Наконец на свалке набрел на галошу, Большую
такую галошу, непонятно, кто ее, этакую громадину, мог носить! Гулливер разве какой!
Принес Сашка галошу к ручью. Камень в нее сунул, с кулак примерно, пустил по
течению.
Проскочила галоша все буруны, все заторы, под стенкой проплыла, а там, за стенкой,
Колька ее поджидал.
Тогда Сашка банку песком нагрузил и сунул в галошу. Галоша опрокинулась, банка
утонула.
Сашка еще раз банку с песком загрузил и на этот раз крепко веревкой связал банку и
галошу.
Это все пронеслось, пролетело по воде и выплыло наружу. Только часть песка
просыпалась. Да черт с ним, с песком-то, песок — пускай, — решили братья. — Джем не
размоет, он напрочь закрыт. Лишь бы не тонул, а плыл, ведь со дна его не достанешь!
Загонит, закатит течением в камыш, ищи-свищи!
В какой-то вечер, сразу после работы, вышел Колька вместе со всеми ребятами за
ворота и пустился бегом к ручью. Колонистам за проходной все равно приходилось подолгу
ждать свою машину.
Место, где вытекал ручей, было пустынное, находилось оно в стороне от проходной.
Оттого и бежать надо было изо всех сил, заводская кирпичная стена протянулась на
полкилометра!
Свистнул Колька, как было условлено, я, мол, тут, на стреме… Валяй, запускай свою