Page 19 - Два капитана

Мы с сестрой долго сидели в полутемном высоком
коридоре на железной скамейке. Сторожа бегали с бума­
гами, хлопали двери. Потом мать вернулась, схватила
сестру за руку, и мы побежали. Комната, в которую мы
вошли, была разделена барьером, и я не видел, с кем
говорила и кому униженно кланялась моя мать. Но я
услышал сухой, равнодушный голос, и этот голос, к мо­
ему ужасу, говорил то, на что только я один во всем
мире мог бы основательно ответить.
— Григорьев Иван...— И послышался шорох перево­
рачиваемых страниц.— Статья 1454 Уложения о наказа­
ниях. Предумышленное убийство... Что ж ты, голубушка,
хочешь?
— Ваше благородие,— незнакомым, напряженным го­
лосом сказала мать,— он не виноват. Не убивал он ни­
когда.
— Суд разберет.
Я давно уже стоял на носках, закинув голову так да­
леко, что она, кажется, готова была отвалиться, но видел
над барьером только руку с длинными, сухими пальцами,
в которых медленно покачивались очки.
— Ваше благородие,— снова сказала мать,— я желаю
подать прошение в суд. Весь двор подписал.
— Прошение можешь подать, оплатив гербовой мар­
кой в один рубль.
— Тут заплачено... Ваше благородие, это не его нож
нашли.
Нож?! Я подумал, что ослышался.
— На этот счет имеется собственное показание подсу­
димого.
— Может, он его неделю как потерял...
Я видел снизу, как у матери задрожали губы.
— Подобрали бы, голубушка. Впрочем, суд разберет.
Больше я ничего не слышал. В эту минуту я понял,
почему арестовали отца. Не он, а я потерял этот нож —
старый монтерский нож с деревянной ручкой. Нож, кото­
рый я искал наутро после убийства. Нож, который мог
выпасть из моего кармана, когда я наклонялся над сто­
рожем на понтонном мосту. Нож, на котором Петька
Сковородников выжег мою фамилию сквозь увеличитель­
ное стекло.
Теперь, вспоминая об этом, я начинаю думать, что
моему рассказу все равно не поверили бы чиновники, си-
16