Page 149 - Айвенго

прежде всего напасть осаждающие.Это была небольшая башня, предназначенная для того,
чтобы защищать те самые боковые ворота,через которые Фрон де Беф выпустил Седрика.
Они отделялись от остальной крепости глубоким рвом, и, убрав дощатый мостик, легко было
прервать сообщение между этим укреплением и замком.Внутри передового укрепления были
ворота против ворот в стене самого замка,и всё оно было обнесено крепким частоколом. По
числу людей, отряженных на защиту этого форта, Ревекка могла заключить, что осаждённые
особенно опасались нападения с этой стороны.Да и сами осаждающие сосредоточили против
него свои главные силы, считая его самым слабым из всех укреплений замка.
Она поспешила сообщить Айвенго эти подробности, прибавив:
- На опушке леса сплошной стеной стоят стрелки, но они в тени, под деревьями, очень
немногие вышли в открытое поле.
- А под каким они знаменем?- спросил Айвенго.
- Я не вижу ни знамён, ни флагов,- отвечала Ревекка.
- Это странно!- пробормотал рыцарь.- Идти на штурм такой крепости - и не развернуть
ни знамени, ни флагов! Не видно ли по крайней мере, кто их вожди?
- Всех заметнее рыцарь в чёрных доспехах,- сказала еврейка.- Он один из всех
вооружён с головы до ног и, по-видимому, всем распоряжается.
- Какой девиз на его щите? - спросил Айвенго.
- Что-то вроде железной полосы поперёк щита и на чёрном поле- висячий замок
голубого цвета.
- Оковы и скрепы лазурные,- поправил её Айвенго (употребляя выражения, принятые в
геральдике).- Не знаю, у кого бы мог быть такой девиз, хотя чувствую, что в эту минуту он
был бы вполне пригоден для меня самого! А что написано на щите?
- На таком расстоянии я едва вижу девиз,- отвечала Ревекка,- и то он появляется тогда
только, когда солнце ударяет в щит.
- А других вождей незаметно?- продолжал расспрашивать раненый.
- Отсюда я никого не вижу,- сказала Ревекка,- но нет сомнения,что на замок наступают
и с других сторон. Кажется, они теперь двинулись вперёд. Приближаются… Боже,помилуй
нас!Какое страшное зрелище! Те, что идут впереди, несут огромные щиты и дощатые
заграждения.Остальные следуют за ними, на ходу натягивая луки. Вот они подняли луки…
Бог Моисеев, прости сотворённых тобою!
Её описания были внезапно прерваны сигналом к приступу. Осаждающие
пронзительно затрубили в рог, а со стен зазвучали норманские трубы и барабаны,задорно
отвечавшие на вызов неприятеля.Оглушительный шум усиливался яростными криками
осаждающих и осаждённых.Саксонцы кричали: «Святой Георгий за весёлую Англию!», а
норманны возглашали: «En avant De Bracy! Beau-seant! Beau-seant! Front-de-Boeuf a la
rescousse!»- «Вперёд, де Браси! Босеан! Босеан! Фрон де Беф, на подмогу!», смотря по тому,
у которого из командующих состояли они на службе.

Однако не одними криками надеялись обе стороны решить судьбу этого дня. Яростный
натиск осаждающих встретил отчаянный отпор со стороны осаждённых. Стрелки,привыкшие
в своих скитаниях по лесам мастерски управляться с луком и стрелами,действовали так
«единокупно», по старинному выражению, что ни один пункт,в котором защитники замка
хоть на минуту показывались наружу, не ускользнул от метких стрел длиною в целый ярд.
Стрельба была такая частая и ровная, что стрелы падали, как град, хотя каждая из них имела
свою особую цель.Они десятками влетали в каждую бойницу или амбразуру,в каждое окно,
где мог случайно находиться кто-нибудь из защитников, и в самом скором времени двое или
трое защитников были убиты и несколько человек ранены.Но сторонники Реджинальда Фрон
де Бефа и его союзники, вполне полагаясь на своё отличное вооружение и неприступность
замка,обнаружили упорство в защите,равное ярости осаждающих. На беспрерывно
сыпавшуюся на них тучу стрел они отвечали выстрелами из своих арбалетов, луков, пращей