Page 182 - Айвенго

участников. Он горячо толковал о соблюдении законов, о нарушении порядка и
неприкосновенности частной собственности, словно его устами говорил сам король
Альфред.
- Своевольные грабители!- кричал принц.- Если я когда-нибудь стану английским
королём, я буду вешать таких ослушников на подъёмных мостах их собственных замков!
- Но для того чтобы сделаться английским королём,- хладнокровно сказал присяжный
советчик принца,- необходимо, чтобы ваша светлость не только терпеливо переносили
своеволие этих грабителей, но и оказывали бы им покровительство,несмотря на то, что они
то и дело нарушают законы,которые вы намерены охранять с таким похвальным усердием.
Нечего сказать, велика была бы для нас выгода, если бы неотёсанные саксы осуществили
намерения вашей светлости и превратили подъёмные мосты феодальных замков в виселицы!
А этот Седрик как раз такой человек, которому подобные мысли могут прийти в голову.
Вашей светлости хорошо известно, что нам было бы опасно начать выступление, не имея в
своих рядах барона Фрон де Бефа, де Браси и храмовника, а с другой стороны, мы зашли
слишком далеко, чтобы отступать.
Принц Джон с раздражением хлопнул себя ладонью по лбу и начал крупными шагами
расхаживать по комнате.
- Подлецы, - сказал он, - предатели! Покинули меня в такую важную минуту!
- Скорее можно их назвать повесами,- сказал Вальдемар,- потому что они занимаются
пустяками вместо серьёзного дела.
- Что же делать? - спросил принц, останавливаясь перед Вальдемаром.
- Все необходимые распоряжения мною уже сделаны,- отвечал Фиц-Урс.- Я не пришёл
бы к вашей светлости говорить о такой неудаче, если бы не сделал до этого всё, что было в
моих силах, чтобы помочь делу.
- Ты всегда был моим добрым гением,Вальдемар,- сказал принц.- Если у меня всегда
будет такой канцлер, моё царствование будет прославлено в летописях этой страны. Ну, как
же ты распорядился?
- Я приказал Луи Винкельбранду,старшему помощнику Мориса де Браси, трубить сбор
дружины, сесть на коней, развернуть знамя и скакать к замку барона Фрон де Бефа на
выручку нашим друзьям.
Принц Джон покраснел, как своенравный и балованный ребёнок, воображающий, что
его оскорбляют.
- Клянусь ликом господним,- сказал он,- не слишком ли много ты на себя берёшь,
Вальдемар Фиц-Урс? Какова дерзость! Велит и в трубы трубить и знамя распускать, тогда
как мы сами здесь присутствуем и никаких приказаний на этот счёт не отдавали!
- Простите, ваше высочество,- сказал Фиц-Урс, в душе проклиная пустое тщеславие
своего патрона,- но медлить было нельзя - каждая минута дорога, а потому я и признал
возможным распорядиться лично в деле, столь важном для преуспевания вашей светлости.
- Я тебе прощаю, Фиц-Урс,- промолвил принц с важностью.- Доброе намерение
искупает твою необдуманную поспешность… Но кого я вижу? Клянусь крестом, это сам де
Браси! И в каком странном виде он является перед нами!
И точно, это был де Браси. Его лицо разгорелось от бешеной скачки, шпоры были
окровавлены. Всё его вооружение носило явные следы недавней упорной битвы:оно было
проломлено измято,во многих местах обагрено кровью,забрызгано грязью,а пыль густым
слоем покрывала рыцаря с головы до ног. Отстегнув шлем, он поставил его на стол и с
минуту стоял молча, словно не решаясь объявить привезённые вести.
- Де Браси,- спросил принц Джон,- что это значит?Говори,я тебе приказываю. Саксы,
что ли, возмутились?
- Говори, де Браси,- сказал Фиц-Урс почти в одно слово с принцем.
- Ты всегда был мужественным человеком. Где храмовник? Где Фрон де Беф?
- Храмовник бежал,- ответил де Браси,- а барона Фрон де Бефа вы больше не увидите:
он погиб в раскалённой могиле,среди пылающих развалин своего замка. Я один спасся и