Page 216 - Айвенго

остаюсь твёрд и непреклонен, как сама несокрушимая судьба.
- Люди нередко сваливают на судьбу последствия своих собственных буйных
страстей,- сказала Ревекка.- Но я прощаю тебя,Буагильбер,тебя,виновника моей
безвременной смерти.У тебя сильная душа; иногда в ней вспыхивают благородные и великие
порывы. Но она- как запущенный сад, принадлежащий нерадивому хозяину: сорные травы
разрослись в ней и заглушили здоровые ростки.
- Да, Ревекка,- сказал храмовник,- я именно таков, как ты говоришь: неукротимый,
своевольный и гордый тем, что среди толпы пустоголовых глупцов и ловких ханжей я
сохранил силу духа, возвышающую меня над ними. Я с юности приучался к воинским
подвигам, стремился к высоким целям и преследовал их упорно и непоколебимо. Таким я и
останусь: гордым, непреклонным, неизменным. Мир увидит это, я покажу ему себя; но ты
прощаешь меня, Ревекка?
- Так искренне, как только может жертва простить своему палачу.
- Прощай, - сказал храмовник и вышел из комнаты.
Прецептор Альберт Мальвуазен с нетерпением ожидал в соседнем зале возвращения
Буагильбера.
- Как ты замешкался!-сказал Альберт.- Я был вне себя от беспокойства. Что, если бы
гроссмейстер или Конрад, его шпион, вздумали зайти сюда? Дорого бы я поплатился за своё
снисхождение!… Но что с тобою, брат? Ты еле держишься на ногах, и лицо твоё мрачно, как
ночь. Здоров ли ты, Буагильбер?
- Здоров,- отвечал храмовник,- здоров, как несчастный, который знает, что через час его
казнят. Да нет, впрочем,- вдвое хуже, потому что иные из приговорённых к смерти
расстаются с жизнью, как с изношенной одеждой. Клянусь небесами, Мальвуазен, эта
девушка превратила меня в тряпку! Я почти решился идти к гроссмейстеру, бросить ему в
лицо отречение от ордена и отказаться от жестокости, которую навязал мне этот тиран.
- Ты с ума сошёл!- сказал Мальвуазен.- Таким поступком ты погубишь себя,но не
спасёшь еврейку,которая,по всему видно,так дорога тебе. Бомануар выберет вместо тебя
кого-нибудь другого на защиту ордена, и осуждённая всё равно погибнет.
- Вздор! Я сам выступлю на её защиту,- ответил храмовник надменно,- и тебе,
Мальвуазен, я думаю, известно, что во всём ордене не найдётся бойца, способного
выдержать удар моего копья.
- Эх,- сказал лукавый советчик,- ты совсем упускаешь из виду, что тебе не дадут ни
случая,ни возможности выполнить твой безумный план. Попробуй пойти к Луке Бомануару,
объяви ему о своём отречении от клятвы послушания и посмотри, долго ли после этого
деспотичный старик оставит тебя на свободе. Ты едва успеешь произнести эти слова,как
очутишься на сто футов под землёй, в темнице тюремной башни прецептории,где будешь
ждать суда,- а судить тебя будут,как подлого отступника и малодушного рыцаря.Если же
решат,что всё-таки ты околдован,тебя закуют в цепи,отвезут в какой-нибудь отдалённый
монастырь, запрут в уединённую келью, и ты будешь валяться там на соломе, в темноте,
одуревший от заклинаний и насквозь промокший от святой воды, которой будут тебя
усердно поливать, чтобы изгнать из тебя беса. Нет, ты должен явиться на ристалище, Бриан,
иначе ты погиб!
- Я вырвусь отсюда и убегу! - сказал Буагильбер. - Убегу в какую-нибудь дальнюю
страну, куда ещё не проникли человеческая глупость и изуверство. По крайней мере ни одна
капля крови этой прекрасной девушки не прольётся при моём участии.
- Тебе не удастся бежать,- сказал Мальвуазен.- Твои безумства возбудили подозрения,и
тебя не выпустят из стен прецептории.Пойди попытайся. Подойди к воротам, прикажи
спустить подъёмный мост, и ты увидишь, исполнят ли твоё приказание.Ты
удивлён,обижен?Но для тебя же лучше, что это так. Твоё бегство ни к чему не приведёт.
Твой герб будет перевёрнут, ты обесславишь своих предков и сам будешь изгнан из ордена.
Подумай хорошенько: куда деваться от стыда твоим товарищам, когда Бриана де
Буагильбера, лучшего бойца в рядах храмовников, публично провозгласят предателем и