Page 213 - Айвенго

- Нет, это далеко не всё, что я намерен был сделать для тебя, - сказал Буагильбер.- Если
бы не проклятое вмешательство того старого изувера и глупца Гудольрика (он, будучи
рыцарем Храма, всё-таки притворяется, будто думает и рассуждает так же, как все),роль
бойца за честь ордена поручили бы не прецептору, а одному из рядовых рыцарей.Тогда бы я
сам при первом призыве боевой трубы явился на ристалище- конечно, под видом
странствующего рыцаря, искателя приключений- и с оружием в руках объявил бы себя
твоим заступником. И если бы Бомануар выставил против меня не одного, а двоих или троих
из присутствующих братьев, не сомневаюсь, что я каждого поочерёдно вышиб бы из седла
одним и тем же копьём. Вот как я намерен был поступить, Ревекка. Я отстоял бы твою
невиновность и от тебя самой надеялся бы получить награду за свою победу.
- Всё это пустая похвальба,сэр рыцарь,- сказала Ревекка,- ты хвастаешься тем,что мог
бы совершить;однако ты счёл более удобным действовать совсем по- иному.Ты принял мою
перчатку. Значит, мой защитник- если только для такого одинокого существа, как я, найдётся
защитник,- явившись на ристалище, должен будет сразиться с тобой. А ты всё ещё
представляешься моим другом и покровителем.
- Я и хочу быть твоим другом и покровителем,- отвечал храмовник,- но подумай,чем я
при этом рискую или, лучше сказать, какому бесславию неминуемо подвергнусь. Так не
осуждай же меня, если я поставлю некоторые условия, прежде чем ради твоего спасения
пожертвую всем, что для меня было дорого.
- Говори, - сказала Ревекка, - я не понимаю тебя.
- Ну хорошо,- сказал Буагильбер,- я буду говорить всё, как не говорит даже грешник,
пришедший на исповедь к своему духовному отцу. Если я не явлюсь на ристалище, Ревекка,
я лишусь своего сана и доброго имени- потеряю всё, чем дышал до сих пор- уважение моих
товарищей и надежду унаследовать то могущество,ту власть,которой теперь владеет старый
изувер Лука де Бомануар и которой я воспользовался бы иначе. Таков будет мой удел, если я
не явлюсь сразиться с твоим заступником.Чёрт бы побрал этого Гудольрика, устроившего
мне такую дьявольскую западню! И да будет проклят Альберт Мальвуазен, остановивший
меня, когда я хотел бросить твою перчатку в лицо выжившему из ума изуверу, который мог
поверить нелепой клевете на существо, столь возвышенное и прекрасное, как ту.
- К чему теперь все эти напыщенные речи в льстивые слова!- сказала Ревекка.- Тебе
предстоял выбор:пролить кровь неповинной женщины или рискнуть своими земными
выгодами и надеждами. Зачем ты всё это говоришь - твой выбор сделан.
- Нет,Ревекка,- сказал рыцарь более мягким голосом,подойдя к ней поближе, - мой
выбор ещё не сделан. Нет. И знай- тебе самой предстоит сделать выбор. Если я появлюсь на
ристалище, я обязан поддержать свою честь и боевую славу. И тогда, будет ли у тебя
защитник или не будет,- всё равно ты умрёшь на костре, привязанная к столбу, ибо не
родился ещё тот рыцарь, который был бы мне равен в бою или одолел меня, разве только
Ричард Львиное Сердце да его любимец Уилфред Айвенго.Но,как тебе известно, Айвенго
ещё не в силах носить панцирь,а Ричард далеко,в чужеземной тюрьме.Итак,если я выеду на
состязание, ты умрёшь, хотя бы твоя красота и побудила какого-нибудь пылкого юношу
принять вызов в твою защиту.
- К чему ты столько раз повторяешь одно и то же?
- Для того,- ответил храмовник, - чтобы ты яснее могла представить себе ожидающую
тебя участь.
- Так переверни её другой стороной,- сказала еврейка,- что тогда будет?
- Если я выеду,- продолжал Буагильбер,- и покажусь на роковом ристалище,ты умрёшь
медленной и мучительной смертью, в такой пытке, какая предназначена для грешников за
гробом.Если же я не явлюсь,меня лишат рыцарского звания, я буду опозорен, обвинён в
колдовстве, в общении с неверными; знатное имя, ещё более прославленное моими
подвигами,станет мне укором и посмешищем. Я утрачу свою славу, свою честь, лишусь
надежды на такое величие и могущество, какого достигали немногие из
императоров.Пожертвую честолюбивыми замыслами, разрушу планы столь же высокие,как