Page 230 - Айвенго

Ричард Львиное Сердце ничего так не любил, как заводить новые знакомства и пускаться в
неожиданные приключения; если при этом встречались серьёзные опасности, для него было
высшим наслаждением преодолевать их. Король, наделённый львиным сердцем, был
образцом рыцаря, совершающего блестящие, но бесполезные подвиги, описываемые в
романах того времени; слава, добытая собственной доблестью, была для него гораздо дороже
той, какую он мог бы приобрести мудростью и правильной политикой своего правления.
Поэтому его царствование было подобно полёту стремительного и сверкающего метеора,
который, проносясь по небу, распространяет ненужный и ослепительный свет,а затем
исчезает, погружаясь в полную тьму. Его рыцарские подвиги послужили темой для
бесчисленных песен бардов и менестрелей,но он не совершил никаких плодотворных деяний
из числа тех, о которых любят повествовать историки, ставя их в пример потомству.
Зато теперь, в компании случайных спутников, Ричард чувствовал себя как нельзя
лучше. Он был весел, благодушен и приветлив к людям любого звания и положения.

В тени огромного дуба наскоро приготовлена была незатейливая трапеза для
английского короля, окружённого людьми, нарушавшими законы его государства, но в эту
минуту служившими ему телохранителями и придворной свитой. Когда пошла в ход бутыль
с вином, грубые дети лесов быстро утратили всякую боязнь перед королём. Начались песни,
шутки, хвастливые рассказы об удачных разбойничьих подвигах и успешных для них
нарушениях законов; собутыльники увлекались, и ни один и не вспоминал, что всё это
говорится перед лицом законного властелина. Весёлый монарх не более остальных придавал
значение своему высокому титулу, смеялся, шутил и опрокидывал полные кубки. Однако
врождённый здравый смысл Робина Гуда внушил ему желание поскорее покончить с этой
пирушкой, пока ничто ещё не нарушило общего согласия, тем более что он видел, как начал
хмуриться и волноваться Уилфред Айвенго.
- Нам очень лестно,- сказал Робин вполголоса Уилфреду,- находиться в обществе
нашего доблестного монарха, но я не хотел бы, чтобы он терял среди нас время, которое при
данных обстоятельствах так дорого для государства.
- Ты правильно рассудил, славный Робин Гуд,- сказал Уилфред так же тихо. - К тому
же надо тебе знать, что шутить с королями, хотя бы под самую весёлую руку, всё равно что
заигрывать со львёнком, который каждую минуту может выпустить когти и показать клыки.
- Этого-то я и боюсь,- сказал Робин Гуд.- У меня народ грубый и по природе и по
занятиям, а король благодушен,но вспыльчив. Нельзя даже предвидеть, чем можно ему не
угодить и как мои молодцы примут его гнев. Пора бы как-нибудь прекратить эту пирушку.
- Так придумай, как это сделать,- сказал Айвенго, - потому что все мои намёки
побуждают его только затягивать её.
- Значит, мне предстоит рисковать только что приобретённым прощением и милостью
короля,- задумчиво произнёс Робин Гуд.- Но,клянусь святым Христофором, будь что будет.
Я бы не стоил его милостей, если б не рисковал потерять их для его же пользы… Эй,
Скетлок, поди стань вон там, за кустами, и протруби мне норманский сигнал. Да проворнее у
меня, иначе берегись!
Скетлок повиновался распоряжению своего предводителя, и не прошло пяти минут, как
пирующие были подняты со своих мест звуком его рожка.
- Это сигнал Мальвуазена,- сказал Мельник, встрепенувшись и хватаясь за свой лук.
Отшельник бросил бутыль и взялся за дубину. Вамба поперхнулся на какой-то
прибаутке и стал разыскивать свой меч и щит. Все остальные тоже взялись за оружие.
Людям,ведущим жизнь, полную опасностей, нередко случается сразу переходить от
обеда к битве, а для Ричарда такой переход только усиливал удовольствие. Он крикнул,
чтобы ему подали его шлем и те доспехи, которые он было снял перед обедом, и пока Гурт
помогал ему надеть их, он усердно уговаривал Уилфреда, под страхом своего гнева, не
принимать участия в побоище, которое считал неизбежным.