Page 235 - Айвенго

- Благородная Эдит,- сказал Седрик, с минуту постояв в молчании, дабы дать время
Ричарду и Уилфреду рассмотреть хозяйку дома,- я привёл к тебе почтенных незнакомых
людей.Они пришли разделить твою печаль. Вот это - доблестный рыцарь, он храбро
сражался ради освобождения из плена того, кого мы ныне оплакиваем.
- Благодарю его за доблестный подвиг,- отвечала леди Эдит,- хотя богу не угодно было,
чтобы этот подвиг увенчался успехом. Благодарю также за любезность, побудившую его и
его спутника прийти сюда, чтобы увидеть вдову Аделинга, мать Ательстана, в часы её
тяжёлого горя. Вашему попечению, мой добрый родственник, поручаю я наших достойных
гостей и уверена, что они не испытают недостатка в гостеприимстве, пока оно существует в
этих печальных стенах.
Гости отвесили глубокий поклон опечаленной матери и удалились вслед за своим
гостеприимным проводником.
Другая винтовая лестница привела их наверх, в зал точно таких же размеров, как тот, в
который они вошли с самого начала. Этот зал занимал четвёртый этаж здания. Когда дверь
комнаты приоткрылась, послышалось унылое хоровое пение. Войдя, они застали там
собрание почтенных матрон и девиц из знатных саксонских семейств. Четыре девушки, с
Ровеной во главе, пели гимн душе умершего; но мы из этого поэтического произведения
могли разобрать лишь две или три строфы:

У бренных тел
Один удел -
В прах превратится плоть.
Всему взамен -
Распад и тлен,
Его не побороть.
Оставив нас,
Ты в этот час
Летишь в обитель зла,
Чтоб в вышине,
Горя в огне,
Душа спастись могла.
От муки той
Слова святой
Тебя освободят.
Петь будем мы
Свои псалмы -
И ты покинешь ад.

Под это тихое и печальное пение четырех девушек остальные занимались вышиванием,
по собственному вкусу и умению, большого шёлкового покрова на гроб Ательстана или
выбирали из расставленных перед ними корзин цветы и плели венки. Девицы держали себя
скромно, как полагалось на похоронах, но нельзя было сказать, что они горевали. Иные
украдкой перешёптывались или улыбались, что всякий раз вызывало нарекания со стороны
пожилых дам. Можно было заметить, что некоторые из девиц гораздо больше думали о том,
идёт ли к ним траурный наряд,чем о печальной церемонии. Нужно сознаться, что появление
двух незнакомых рыцарей ещё более усилило это настроение: девушки стали оглядываться,
шептаться и подталкивать друг друга. Одна Ровена, слишком гордая, чтобы быть
тщеславной, поклонилась своему избавителю с любезной грацией.Она была серьёзна,но не
печальна,и нельзя было решить,чем был вызван её озабоченный вид - отсутствием известий о
судьбе Айвенго или же кончиной её родственника.
Седрик, как мы уже не раз имели случай заметить, не отличался особой
проницательностью, и уныние его питомицы казалось ему столь глубоким и естественным,