Page 238 - Айвенго

а судя по затхлому, смрадному запаху, ею пользовались как покойницкой. Я никак не мог
сообразить, что же это со мной происходит, но тут заскрипела дверь и вошли два негодяя
монаха. Они принялись меня уверять, что я попал в чистилище, только я сразу узнал по
голосу и одышке отца настоятеля.Святые угодники!Совсем по-другому заговорил,и тон
совсем не тот, каким он,бывало,просил меня отрезать ему ещё ломоть говядины! Проклятый
пёс! Ведь пировал у меня с первого дня рождества до крещения.
- Погодите, благородный Ательстан,- сказал король,- переведите дух и рассказывайте
спокойней. Будь я проклят! Но ваш рассказ стоит того, чтобы его послушать как роман.
- Ну,- сказал Ательстан,- клянусь бромхольским крестом,нет ничего похожего на
роман! Краюха ячменного хлеба да кувшин воды- вот всё, что они давали мне, скаредные
прохвосты;мой отец и я обогатили их, раньше их доходов только всего и было,что копчёное
сало да мерка зерна,которые они вымогали у рабов и крепостных за свои молитвы,- гнездо
гнусных, неблагодарных гадюк! Ячменный хлеб и вода из канавы такому благодетелю!
Ну,погодите,я их выкурю из гнёзда, пусть даже отлучают меня от церкви!
- Именем пресвятой девы, благородный Ательстан,- сказал Седрик, хватая его за руку, -
скажи, как же ты избавился от неминуемой опасности? Смягчились ли их сердца?
- Их сердца смягчились!-воскликнул Ательстан.- Ну нет,скорее скалы растают от
солнца.Я бы и до сих пор оставался там,если бы не поднялась суматоха из- за моих поминок:
они, как рой пчёл из улья, прилетели сюда обжираться, а уж им-то хорошо было известно,
как и где я заживо похоронен. Я сам слышал, как они пели погребальные псалмы,но мне и в
голову не приходило, что это они пекутся о моей душе,а тем временем морят голодом моё
тело.В конце концов они ушли, а я долго ждал, что мне дадут чего-нибудь поесть. И не диво:
хромой пономарь слишком усердно занялся собственным угощением,чтобы подумать обо
мне. Наконец он явился и едва сполз по ступеням, так его качало, да и несло же от него
вином и пряностями! Должно быть, хорошая еда расположила его к милосердию,потому что
он принёс мне кусок пирога и флягу вина. Я поел, выпил и подкрепился. На моё счастье,
пономарь был так пьян, что не мог исправно исполнять обязанности тюремщика.Уходя, он
повернул ключ, но дверь не захлопнул, так что она приоткрылась.От света, сытной еды и
вина в голове у меня прояснилось.Железная скоба,к которой были прикреплены мои цепи,
совсем перержавела,чего не подозревали ни я, ни этот подлец аббат.У них в проклятом
подвале такая сырость, что и железо не может долго выдержать.
- Вы бы отдохнули, благородный Ательстан,- сказал Ричард,- вам следует чем-нибудь
подкрепиться, прежде чем закончить рассказ об этих страшных событиях.
- Подкрепиться?- молвил Ательстан.- Я сегодня уже раз пять поел, а впрочем,не худо
бы отведать вот этой сочной ветчины.Прошу вас, любезный сэр, выпить со мной кружку
вина.
Гости,всё ещё не опомнившиеся от удивления,выпили за здоровье воскресшего хозяина
дома, и он продолжал свой рассказ. Теперь слушателей у него было гораздо больше. Леди
Эдит, сделав все нужные распоряжения, последовала за своим восставшим из гроба сыном.
Вслед за ней набралось столько любопытных, сколько могла вместить тесная комната;
остальные же столпились в дверях и на лестнице. Они подхватывали на лету то, что успевали
услышать из рассказа Ательстана,и передавали дальше. Переходя из уст в уста, история
окончательно искажалась и доходила до ушей толпы,собравшейся на дворе замка, в
неузнаваемом виде. Между тем Ательстан продолжал рассказ о своём освобождении:
- Кое-как вывернув железную скобу, я с трудом вылез из подвала, потому что цепи
были тяжёлые,а я совсем ослабел от такого поста. Долго я бродил наугад, но весёленькая
песенка привела меня в то помещение, где почтенный пономарь служил молебен чёрту с
каким-то здоровенным монахом в сером балахоне с капюшоном- больше похожим на
вора,чем на духовную особу.Я появился внезапно, в могильном саване, под звон цепей-
сущий выходец с того света. Оба остолбенели,но когда я кулаком сшиб с ног пономаря, его
собутыльник замахнулся на меня тяжёлой дубиной.
- Бьюсь об заклад, что это был наш отшельник! - сказал Ричард Уилфреду Айвенго.