Page 121 - Этюды о ученых

Происхождение и образование не позволяли ему стать простым мастером, отсутствие
навыков предпринимателя мешало заняться торговлей и организацией ремесла, весьма
ограниченные доходы – войти в промышленность, скромность и болезненность – искать
счастья в заморских землях. Он был универсал, которому трудно было найти работу. Он был
изобретатель. Изобретатель и по складу характера, и по типу мышления, и по образу жизни;
удивительно, он был изобретателем, ещё ничего не изобретя.
Но ведь такой профессии не существовало. И в наши-то дни сколько копий поломано в
спорах, есть ли вообще в природе такая профессия, не следует ли считать изобретательство
некой склонностью натуры. (Замечу в скобках, что относительно людей, сочиняющих не
машины, а музыку, например, подобные споры были оставлены ещё до рождения Моцарта.)
Джемс долго обдумывал будущую свою жизнь и решил искать себя в призвании оптика
или инструментальщика, где-то рядом с «умной» и деликатной техникой. Научить его
такому ремеслу не только в Гриноке, но и во всей Шотландии было некому, и 19-летний
Джемс отправился в Лондон. Двенадцать дней верхом добирался он до столицы и поступил
затем учеником в мастерскую, изготовлявшую различные навигационные инструменты. Он
работал очень много и, по словам биографов, едва ли более двух раз ходил гулять по
лондонским улицам за год своего ученичества.
Через год он возвращается в Глазго, где с трудом основывает механическую
мастерскую, а затем назначается мастером-инструментальщиком при университете. «Все
молодые люди в университете, – пишет Робинсон, – сколько-нибудь интересовавшиеся
наукой, были знакомы с Уаттом; его комната скоро сделалась постоянным местом сборов,
куда всякий шёл со всевозможными вопросами и недоумениями далеко не механического
только характера: языкознание, древности, все естественные науки, даже поэзия, литература
и критика – все обсуждалось здесь с одинаковым интересом и горячностью». Уатт словно
был заряжён в те годы неким гигантским умственным зарядом, для которого необходимо
было отыскать достойную его цель.
И цель отыскалась. Всё началось с того, что в 1764 году один из профессоров
Глазговского университета поручил Уатту отремонтировать модель паровой машины
Ньюкомена. Джемс приступил к делу без особого вдохновения. Но, возясь с моделью и
встретив ряд трудностей, он по обыкновению задумался над их природой и вскоре понял, что
виной всему вовсе не эта конкретная злосчастная модель, а сами принципы, на которых она
была построена. Это уже интересно! Он начал работать. И вот однажды…
«Субботний день (1765 год) был чудесен, и я отправился на прогулку, – вспоминал
потом Уатт. – Все мои мысли были сосредоточены на решении занимавшей меня проблемы.
Подошёл к дому пастуха, и в этот момент в голове у меня мелькнула мысль: поскольку пар
является эластичным телом, он ринется в вакуум. Если между цилиндром и выхлопным
устройством будет существовать соединение, то пар проникнет туда. Именно там его можно
будет конденсировать, не охлаждая при этом цилиндра… Когда я дошёл до Гольфхауза, в
моей голове сложилось полное представление о том, что необходимо было сделать».
Вот так шёл человек и думал; люди смотрели на него: идёт себе и идёт, прогуливается –
и не знали, что в эти вот секунды рождается бессмертие его имени и инструментальщик из
Глазго превращается в гордость нации. Помните «Звёздные часы человечества» Стефана
Цвейга? Это были минуты этих самых часов.
Уатт построил модель, которую и сегодня можно увидеть в Лондонском научном
музее. 200 лет назад (всего 200 лет!), 9 января 1769 года, он получил патент на «способы
уменьшения потребления пара и вследствие этого – топлива в огневых машинах». А дальше
жизнь его можно представить в виде двух неравных половин. Большую составляли периоды
поисков средств для совершенствования паровой машины. Он искал компаньонов; а когда не
находил их, вынужден был впрягаться – точнее не скажешь – в работу, к которой его сердце
не лежало, которая была ему противна. «Ничего не может быть позорнее для человека, как
браться не за своё дело, – в отчаянии пишет он, работая на строительстве спроектированного
им канала. – …Я до крайности апатичен, мои рабочие не исполняют своих обязанностей,