Page 58 - Этюды о ученых

сторонним наблюдателем. В эти короткие секунды укладывалась вся жизнь его, страсть его,
боль неудач, и восторг перед мощью человека, и горячая волна благодарности людям – вот
этим, которые тут, рядом, и которые далеко, и радость до щекотки в горле оттого, что люди
эти дали ему и себе это счастье – счастье победы.
Эти секунды были итогом всех советов единомышленников, всех споров противников,
итогом озарений и ссор, итогом исчеркнутых чертежей, дикого рёва испытательных стендов,
итогом коротких докладов в строгих кабинетах Кремля и бессонных ночей в маленьком
домике в том месте, которому люди придумали красивое нерусское название – Байконур.
Сколько раз вот так стоял он и смотрел в небо! Никто не знает, о чём он думал тогда.
В жизни его видится одно прекрасное противоречие. С одной стороны, эта жизнь –
точнейшее отражение эпохи. Королев, казалось, прирос к ней навечно, неотторжимо, познав
все её триумфы, выпив до дна горькую чашу её бед. Биография его – это конкретизированная
в одном человеке история нашей страны, капля в океане, но ведь и океан и капля отражают
солнце. И в то же время он всегда чуть впереди, он всегда обгонял своё время – и тогда,
когда летал на планёрах в 20-х годах, и тогда, когда строил ракеты в 30-х, и тогда, когда
задумывал полёты к иным мирам. В 1957 году запуск первого спутника представлялся
отлично решённой технической задачей, интересным, необычным, новаторским, наконец,
экспериментом.
Потребовалось время, чтобы ясно представить глобальные последствия этого старта.
Наивные старушки тогда интересовались, не влияют ли космические старты на погоду, а
дальновидные политики понимали, что спутник изменил весь политический климат земного
шара. Три с половиной года спустя стало ясно всем, что значит первый полёт человека в
космос; начинается новая историческая эпоха. Странно: вот в жизни он был невысок, но
всегда казался выше других.
Говорят, Королев был крут, суров, но всегда справедлив. Рассказывают: был мягок,
деликатен, ласков. Снимал напряжение анекдотом, цитировал поэтов. Мечтал. К. П.
Феоктистов вспоминает: «Это был очень увлекающийся человек. Несколько лет назад, ещё
до первого полёта в космос, группа молодых учёных в свободное от работы время набросала
проект «марсианской экспедиции»… Все, и лучше других сам Королев, прекрасно понимали,
что это была скорее игра, чем наука, что «марсианская экспедиция» – дело отнюдь не
текущего десятилетия, но тем не менее он страшно загорелся, страшно обрадовался этой
игре, этой возможности поломать голову над отдалёнными и увлекательными
проблемами…»
Я точно знаю, он придумывал истории и рассказывал их как были. Знал ли Сергей
Павлович слова Виктора Гюго: «Больше всего походят на нас наши фантазии»?
В творческом почерке Королева есть одна особенность, кажущаяся поначалу
противоречием. Многие специалисты, работавшие с ним, отмечают, что Сергей Павлович не
любил эту самую «доводку» конструкций, предоставляя эту работу другим, а сам старался
поскорее заняться чем-то новым, более сложным. С другой стороны, его всегда занимали и
беспокоили вопросы надёжности всех его конструкций. Юношей, когда он построил свою
«Красную звезду», многие считали его планёр излишне утяжелённым. А это была не
оплошность, а конструкторское кредо. «…Планёр для фигурных полётов, обладая большим
запасом прочности «на все случаи жизни», – писал молодой Королев, – даст возможность
практически замерить те перегрузки, которые возникают в полёте, и проделать все те
наблюдения, которые на планёре обычного типа невозможны».
Чего не хватало ему в первых ракетных пусках ГИРДа? Надёжности. Устойчиво
работающий, надёжный «ракетный мотор» нужен был ему для его ракетоплана. То же и в
послевоенные годы. Член-корреспондент Академии наук СССР В. Е. Черток вспоминает: – В
период, когда ракетная техника делала первые шаги, примерно до начала 50-х годов,
действовал принцип: «простота – залог надёжности». В дальнейшем от него пришлось
отказаться, ибо сложность, главным образом электронного оборудования, сделалась
необходимостью. Одним из первых, кто не побоялся отбросить привычный девиз, был С. П.