Page 9 - Этюды о ученых

грустно улыбаемся. Но ведь и Арсеньев тоже чувствовал себя в городе неуютно. Ведь никто
не гнал его в тайгу, не неволил многомесячными скитаниями в непролазных чащах, в гнилых
топях, по стремнинам взбесившихся рек, никто не приговаривал к пыткам гулкого облака
гнуса, постоянной сырости одежды, к ледяной бесприютности пурги. И главный вопрос,
который задавал он себе всю жизнь, был так же прост и ясен, как и вопросы Дерсу: что
нужно сделать, чтобы неповторимый русский край этот, необозримые леса, переполненные
рыбой реки, ласковые долины, богатейшие недра его и глубины служили людям? На этот
вопрос и искал он ответы в многолетних походах сквозь тайгу.
Путешествовать хотят все, а становятся путешественниками единицы. Почему? Потому
что это очень трудно. Мне кажется, требуется гораздо больше усилий воли, чтобы стать
исследователем-путешественником, чем инженером, врачом или журналистом. Надо быть
жёстче к себе и мягче к людям. Надо гораздо чаще проявлять всевозможную
самоограниченность, наконец, вытерпеть разлуки, ведь это же очень страшная и опасная
вещь – разлука… железнодорожного кассира Володя Арсеньев начал «делать себя»
путешественником очень рано.
Впрочем, он не собирался тогда быть путешественником, а просто любил убегать в лес
и на реку из шумной суеты огромной семьи (в семье Арсеньевых было девять детей и
десятая приёмная сирота-родственница), убегать и искать в этих маленьких походах, в этих
крохотных приключениях хотя бы далёкое подобие грандиозных скитаний героев Жюля
Верна, Майн Рида, Луи Бусена-ра. Правда, очень скоро эти походы стали не такими уж
маленькими. Когда они жили на даче в Тосно (река Тосно – приток Невы), Володя в
компании таких же, как и он, 13 – 14-летних мальчишек уплывал на лодках очень далеко, и
походы их длились иногда более недели. Очень рано он почувствовал то необходимое
каждому человеку единение с природой, когда она перестаёт быть для тебя враждебной и
опасной средой, не пугает уже тишиной речной заводи или шорохом ночного леса, а требует
лишь уважительного внимания к её порядкам и законам. Тогда для него стала очевидной
фантастическая условность Жюля Верна, нарочитая удаль Бу-сенара, и он потянулся к Реклю
и Дарвину, к «Истории цивилизации» Бокля, к «Саморазвитию» Смайльса. Тогда он начал
задумываться над местом Человека в Природе, над Его ответственностью перед Ней.
Пришла пора военной службы. Владимир сдал экстерном экзамены и поступил в
Петербургское юнкерское пехотное училище. Он взял лучшее, что могла дать ему армия:
дисциплину, организованность, аккуратность. Он сумел сохранить в себе лучшее, с чем
пришёл в армию: любовь к знаниям, верность природе, доброту к людям. Брат
путешественника Грум-Гржимайло преподавал в училище военную географию и любил
рассказывать об экспедициях на Памир и Тянь-Шань, в которых ему самому приходилось
участвовать. Он запомнил глаза одного юнкера – зависть, восторг и тоска – и принёс ему
книги по этнографии и географии Сибири и Центральной Азии. Так пропал сон: ночью в
курительной комнате Владимиру Арсеньеву открывались неведомые, манящие просторы
Азии.
Юнкер, ставший офицером, попал в Польшу. И неизвестно ещё, как сложилась бы его
судьба дальше, пополнило бы имя его список выдающихся землепроходцев, не вмешайся
здесь случай. Как он важен порой для полного счастья – случай! Офицера перевели на
Дальний Восток, в Приморье. Потом Арсеньев писал: «Когда мечта моя сбылась и я выехал
на Дальний Восток, сердце моё от радости замирало в груди».
Новая Гвинея ждала Миклухо-Маклая, пустыня Гоби – Пржевальского, Антарктида –
Беллинсгаузена, Дальний Восток ждал Арсеньева. Он нашёл в этой земле себя и в этой земле
себя оставил. Случалось, он уезжал оттуда, и уезжал надолго. В столицах он познакомился с
Анучиным, Семёновым-Тян-Шанским, Козловым, Шокальским и был обласкан этими
знаменитыми путешественниками, книги его принесли громкую, часто недоступную людям
науки славу. Московские комсомольцы устраивали овации на митингах в его честь, он был
известен и признан за тысячи километров от своего Приморья, но, как бы далеко он ни
уезжал, он возвращался в своё Приморье.