Page 13 - И дольше века длится день

даже было в город к сыну да снохе на житье, сами же его упросили, сами же увозили, а что
получилось… Ну, это отдельный разговор…
С такими мыслями уходил Едигей той глубокой ночью, проводив космическую ракету
до самого полного ее исчезновения. Долго следил он за этим чудом. И когда огненный
корабль, все сжимаясь и уменьшаясь, канул в черную бездну, превратившись в белую
туманную точечку, он покрутил головой и пошел, испытывая странные, противоречивые
чувства. Восхищаясь увиденным, он в то же время понимал, что для него это постороннее
дело, вызывающее и удивление и страх. Вспомнилась при этом вдруг та лисица, которая
прибегала к железной дороге. Каково-то ей стало, когда застиг ее в пустой степи этот смерч в
небе. Не знала, наверно, куда себя девать…
Но сам-то он, Буранный Едигей, свидетель ночного взлета ракеты в космос, не
подозревал, да и не полагалось ему знать, что то был экстренный, аварийный вылет
космического корабля с космонавтом — без всяких торжеств, журналистов и рапортов, в
связи с чрезвычайным происшествием на космической станции «Паритет», находившейся
уже более полутора лет по совместной советско-американской программе на орбите, условно
называемой «Трамплин». Откуда Едигею было знать обо всем этом. Не подозревал он и о
том, что это событие коснется и его, его жизни, и не просто по причине нерасторжимой связи
человека и человечества в их всеобщем значении, а самым конкретным и прямым образом.
Тем более не знал он и не мог предполагать, что некоторое время спустя вслед за кораблем,
стартовавшим с Сары-Озека, на другом конце планеты, в Неваде, поднялся с космодрома
американский корабль с той же задачей, на ту же станцию «Паритет», на ту же орбиту
«Трамплин», только с иным ходом обращения.
Корабли были срочно посланы в космос по команде, поступившей с научно-
исследовательского авианосца «Конвенция», являвшегося плавучей базой объединенного
советско-американского центра управления программы «Демиург».
Авианосец «Конвенция» находился в районе своего постоянного местопребывания — в
Тихом океане, южнее Алеутских островов, в квадрате примерно на одинаковом расстоянии
от Владивостока и Сан-Франциско. Объединенный центр управления — Обценупр — в это
время напряженно следил за выходом обоих кораблей на орбиту «Трамплин». Пока все шло
успешно. Предстояли маневры по стыковке с комплексом «Паритет». Задача была
наисложнейшая, стыковка должна была происходить не последовательно, одна вслед за
другой с необходимым интервалом очередности, а одновременно, совершенно синхронно с
двух разных подходов к станции. «Паритет» не реагировал на сигналы Обценупра с
«Конвенции» уже свыше двенадцати часов, не реагировал он и на сигналы кораблей, идущих
к нему на стыковку… Предстояло выяснить, что произошло с экипажем «Паритета».

II

Поезда в этих краях шли с востока на запад и с запада на восток…
По сторонам от железной дороги в этих краях лежали великие пустынные
пространства — Сары-Озеки, Серединные земли желтых степей.
В этих краях любые расстояния измерялись применительно к железной дороге, как от
Гринвичского меридиана…
А поезда шли с востока на запад и с запада на восток…

От разъезда Боранлы-Буранный до родового найманского кладбища Ана-Бейит было по
меньшей мере километров тридцать в сторону от железной дороги, и то при условии, если
путь держать напрямик, наугад по сарозекам. Если же не рисковать, чтобы не заплутаться,
случаем, в степи, то лучше ехать обычной колеей, что все время сопутствует железной
дороге, но тогда расстояние до кладбища еще больше увеличится. Придется делать добрый
крюк до поворота от Кыйсыксайской пади на Ана-Бейит. Иного выхода нет. Вот и
получается в лучшем случае тридцать верст в один конец да столько же в другой. Но, кроме