Page 128 - Горячий снег

кричит, Касьянкин? Его ранило? Почему он так кричит?»
Но от сильного вторичного удара головой о металлическое и жесткое он, наверно, на
минуту потерял сознание. Очнулся же Веснин в сером туманце, от крика, оттого, что кто-то
дергался под ним, и не сразу понял, что неестественно придавленным лежит на ком-то,
дверца машины не справа, а над головой; смутно догадался: машина, опрокинутая, лежала на
боку под бугром. Все расплывалось в обморочной пелене: очков не было. И тут, не совсем
соображая, обеими руками шаря очки, Веснин неясно увидел приникшую щекой к вжатой в
сугроб нижней дверце неподвижную голову шофера, без шапки; переднее стекло выбито,
загнуто торчала часть капота — морозный воздух с непонятным близким грохотом врывался
в машину, а этот грохот заглушал стоны, глухие вскрики Касьянкина, к которому
притиснуло Веснина, и это окончательно вернуло память.
— Касьянкин, ранило вас? Что вы так кричите? — выговорил, слабо слыша себя,
Веснин.
— Нога… Нога! — бился в ушах голос Касьянкина.
— Товарищ дивизионный комиссар, не ранило? Быстрей вылазьте, быстрей! Товарищ
дивизионный комиссар!..
Кто-то, затемнив широким телом свет зарева, с торопливой силой рвал, дергал, пытался
открыть дверцу над головой, и, когда открылась она, две руки втиснулись, схватили за плечи
Веснина, с решительным упорством потянули вверх — перед глазами появлялось и
пропадало белое лицо Осина, он командовал сдавленным голосом:
— Быстрей, быстрей, товарищ дивизионный комиссар, уходить надо, уходить!.. Прошу
быстрей! Не ранило? Двигаться можете?
— Осин… Помогите лучше Касьянкину, кажется, ранен, — проговорил шепотом
Веснин и вылез из дверцы, спрыгнул на снег, потом схватился за машину из-за легкого
головокружения.
— Касьянкин! — яростно закричал Осин, перевешиваясь в дверцу — Ранен? Ранен или
симулируешь? Вылазь мгновенно! Понял? Вылазь, хоть полуживой! Где автомат? Где
автомат?
В этот момент кто-то подскочил к Веснину, жарко, со свистом задышал рядом:
«Товарищ дивизионный комиссар!» — и, недоговорив, железными пальцами схватил, нажал
на плечи, скомандовал задохнувшимся криком:
— Ложитесь за машину, сюда! Ради Бога, не стойте в рост, товарищ дивизионный
комиссар!.. Напоролись! Непонятно, откуда здесь танки? Откуда они здесь? Не было их!..
Это был майор Титков, начальник охраны, и Веснин вспомнил, что ведь он бежал к ним
от подбитой машины, когда разорвался первый снаряд после его предупреждения очередью.
И когда сейчас Титков, защищающе толкнув Веснина к машине, грудью и локтями упал на
капот, выбросил автомат на левую подставленную под диск руку, вглядываясь в кромку
бугра, откуда распространялся, зависал над головой рокот моторов, Веснин остановил его:
— Не открывать огонь, Титков! Ждать, пока пройдут танки! Не горячитесь! Что вы
против танков из автомата!.. Ждать!..
— Виноват перед вами, товарищ дивизионный комиссар, — заговорил взахлеб
Титков. — За жизнь вашу отвечаю…
— Прошу прекратить оправдываться! — оборвал Веснин. — Я сам за свою жизнь
отвечаю.
— Вон, вон они… Станицу слева обходят! — выговорил Титков. — Если бы не
заметили… Штук двенадцать. С бронетранспортерами.
А Веснин без очков не мог подробно разобрать всего, что видел по-кошачьи Титков.
Расплывчато-огромные силуэты танков, заглушая бой ревом моторов, выталкивая из
выхлопных труб завивающиеся искры, медленно двигались по темному среди зарева
очертанию бугра в малиновую мглу степи, шли в ста метрах от низины, где лежала
перевернутая машина. И Веснин с каким-то острым бессилием подумал, что там, на НП,
Бессонов и Деев, вероятно, еще не знают об этих танках, прорвавшихся здесь, на северо-