Page 17 - Ранние журавли

день с утра и до вечера, еще и поздний вечер уходил на работу в конюшне. Домой
добирались лишь к ночи, задав на ночь последнюю порцию сена. Спешить, спешить надо
было!
Времени оставалось в обрез. Шел уже конец января. Стало быть, на выхаживание тягла
оставалось тридцать, от силы тридцать пять дней. Успеют ли рабочие лошади восстановить и
обновить силы к началу пахоты — зависело теперь только от самих плугарей. Конь спит,
такое уж он создание, а в кормушке перед ним всегда должен быть корм, и днем и ночью…
По расчетам Тыналиева, в конце февраля, сразу, как только земля освободится от снега,
плуги должны выйти в Аксайское урочище. Когда-то, в какие-то далекие времена, люди
пахали и сеяли на Аксае. Но потом аксайские поля остались почему-то заброшенными.
Возможно, потому, что Аксай — место далекое, безлюдное. Да и поля там не поливные, и
лежат они все больше по пригоркам… Бригадир Чекиш рассказывал, отец еще ему говорил,
что с Аксая пахарь или по миру пойдет, или народ будет скликать, чтобы помогли хлеб
вывезти. Перво-наперво — вовремя отсеять. А второе — от дождей зависит урожай на Аксае.
Так говорил старик Чекиш.
«Земледелец всегда рискует, но всегда надеется» — так говорил Тыналиев. На то и
рассчитывал Тыналиев, на то и готовил силы плугарей — с надеждой, что будет дождь на
счастье и будет хлеб аксайский…
Дни шли. К концу недели кони заметно повеселели, отъелись немного, дело пошло на
поправку. Днем уже солнце пригревало. Зима вроде задумалась, засобиралась. И потому на
день лошадей выводили на солнцепек, к наружным акурам 10 . На солнцепеке лошади лучше
едят и быстрей входят в тело. Все пять четверок, двадцать голов аксайского десанта, стояли в
один ряд у длинного акура вдоль забора. К утреннему обходу председателя ребята были уже
наготове, каждый возле своей четверки. Это Тыналиев назвал их аксайским десантом.
Отсюда и пошло — бригадиры, возчики, конюхи называли их не иначе как десант,
десантники, аксайские лошади, аксайское сено, аксайские плуги. Проходя мимо конного
двора, люди теперь заглядывали узнать, как дела у десанта. Об аксайском десанте весь аил
уже говорил. И все знали, что командиром десанта Тыналиев назначил сына Бекбая
Султанмурата. Назначение это не обошлось, правда, без сшибки с Анатаем. Тот сразу
заспорил:
— А почему командир Султанмурат? Может быть, мы его не хотим!
Султанмурата эти слова обожгли. Не утерпел:
— А я вовсе не хочу быть командиром! Хочешь, так сам будь!
Ребята, Эркинбек и Кубаткул, тоже вмешались:
— Ты, Анатай, завидуешь!
— Что тебе, жалко? Раз сказали — значит, командир Султанмурат!
А Эргеш заступился за Анатая:
— А чем Анатай не годится? Он сильный! Только ростом чуть ниже Султанмурата. В
школе мы выбирали старосту, давайте и командира выбирать… А то чуть что —
Султанмурат, Султанмурат!
Тыналиев молча слушал их, а потом усмехнулся, покачал головой и вдруг посерьезнел,
суровым стал.
— Ну-ка прекратите шум! — приказал он. — Идите сюда. Встаньте в ряд. Вот так,
шеренгой. Раз уж вы десант, то будьте десантом. А теперь слушайте меня. Запомните,
командир не избирается. Командир назначается вышестоящим начальником.
— А того начальника кто назначает? — перебил Эргеш.
— Еще более вышестоящий начальник!
Наступило молчание.
— Вот что, ребята, — продолжал председатель. — Война идет, и придется нам жить по-

10 Акур — глинобитная кормушка для стойловых лошадей.