Page 21 - Весенние перевертыши

Минька! Я! Я твой друг! Я тебе помогу чем хочешь! Честное слово, не вру! Ты лучше всех
ребят… Брось реветь! Брось, говорю, не то стукну!..
Но Минька уже не ревел, слезы еще блестели на его глазах, но он уже застенчиво
улыбался.

12

Так много навалилось, что на все стало не хватать Дюшки, — жизнь узка и тесна, не
развернешься.
Кончились уроки, все заспешили по домам. Домой отправилась и Римка. Дюшке
хотелось кинуться за ней следом. Идти бок о бок с верным Минькой, смотреть в узкую
спину, чувствовать незримую натянутую струну — от нее к нему — и изумляться взахлеб
лезущей во все щели траве, каменному упрямству валуна при дороге, нагретости крыш,
синеве дня, собственному существованию на этом свете.
Но он не успел переговорить с Левкой. Разговор настолько серьезен, что его нельзя
было втиснуть между уроками в какую–нибудь перемену.
Уроки кончились, звала за собой Римка. И звал… Нет, не Левка. Звало только что
открытое мироздание. Что делать, когда один только Левка знаком с ним. Мироздание
перевесило Римку.
— Левка, ты почему мне такую книгу дал? Она же не о математике, совсем о другом.
Они устроились в пустом спортзале на сложенных в углу матах. Левка только что
сошел с турника — вертел «солнце», делал «склепку», «перекидку» и даже стойку на руках
вниз головой: мастер, залюбуешься. Дюшка решил — надо тоже начать заниматься на
турнике, накачивать себе мускулы. Левка накинул поверх майки на голые плечи куртку,
опустился рядом.
— Ты что, уже прочитал? — спросил он недоверчиво.
— Пока не всю, все не успел… Страшно, Левка.
— Страшно? Почему?
— Да мир–то вон какой! А я? А ты? А все мы, люди?.. Я, Левка, твою книгу читал и
нет–нет да себя щупал: есть ли я на свете или только кажется?
— Ну и что, нащупал?
— Есть, но уж очень, очень маленький. Все равно что и нет.
— А голову свою ты щупал?
— Ты, Левка, не смейся. Я серьезно.
— И я серьезно: пощупай голову, прошу.
Нет, Левка не улыбался, косил строго серым глазом на Дюшку.
— Голова как голова, Левка. Ты чего?
— А того, что она по сравнению со звездами и галактиками мала. Не так ли?
— Сравнил тоже.
— А в нее вся Вселенная поместилась — миллиарды звезд, миллиарды галактик. В
маленькую голову. Как же это?
Дюшка молчал.
— Выходит, что эта штука, которую ты на плечах носишь, таракан, — уж извини! —
самое великое, что есть во Вселенной.
— Я… Я не подумал об этом, Левка.
— То–то и оно. Не размеры уважай.
Дюшке и в самом деле захотелось вдруг до зуда в руках пощупать свою великую
голову, начиненную сейчас Вселенной. Действительно! Но стеснялся Левки, подавленно
стоял, не смея радоваться.
А Левка победно продолжал:
— Ты спросил: почему я такую книгу тебе подсунул — не о математике? Когда яму
вырытую видят, никто о лопате не вспоминает. Без лопаты, голыми пальчиками, большую