Page 102 - Вино из одуванчиков

— Я сбегаю на минутку в магазин, — сказала сиделка. — А кресло

ваше я увезу в прихожую. Так мне спокойно, я уж буду знать, что вы не
станете опять звонить по телефону.
И она выкатила пустое кресло за дверь. Потом он услышал, что она
снизу звонит на междугородную станцию.
Неужели в Мехико-Сити? Нет, не посмеет.
Хлопнула парадная дверь.
Всю минувшую неделю он провел здесь один, в четырех стенах, и
какое это было наслаждение — тайные звонки через моря и океаны, тонкая
ниточка, протянутая сквозь дебри омытых дождем девственных лесов,
среди озер и горных вершин… разговоры… разговоры… Буэнос-Айрес… и
Лима… и Рио-де-Жанейро… разговоры…
Он приподнялся на локте в своей холодной постели. Завтра телефона
уже не будет! Каким же он был жадным дураком! Полковник спустил с
кровати хрупкие, желтые, как слоновая кость, ноги и изумился — они
совсем тонкие! Казалось, эти сухие палки прикрепили к его телу однажды
ночью, пока он спал, а другие ноги, помоложе, сняли и сожгли в печи. За
долгие годы все его тело разрушили, отняли руки и ноги и оставили взамен

нечто жалкое и беспомощное, как шахматные фигурки. А теперь хотят
добраться до самого неуловимого — до его памяти: пытаются обрезать
провода, которые ведут назад, в прошлое.
Спотыкаясь, полковник кое-как пересек комнату. Схватил телефон и
прижал к себе; ноги уже не держали его, и он сполз по стене на пол. Потом
позвонил на междугородную, а сердце поминутно взрывалось у него в
груди — чаще, чаще… В глазах потемнело. Скорей, скорей!
Он ждал.
— Bueno.
— Хорхе, нас разъединили.
— Вам нельзя звонить, сеньор, — сказал далекий голос. — Ваша
сиделка меня просила. Она говорит, вы очень больны. Я должен повесить

трубку.
— Нет, Хорхе, пожалуйста! — взмолился старик. — В последний раз
прошу тебя. Завтра у меня отберут телефон. Я уже никогда больше не
смогу тебе позвонить.
Хорхе молчал.
— Заклинаю тебя, Хорхе, — продолжал старый полковник. — Ради
нашей дружбы, ради прошлых дней! Ты не знаешь, как это для меня важно.
Мы с тобой однолетки, но ведь ты можешь ДВИГАТЬСЯ! А я не двигаюсь с
места уже десять лет!