Page 106 - Вино из одуванчиков

межзвездных далях, и если бы долететь до созвездия Центавра, можно

было бы услышать, что говорил во сне Джордж Вашингтон или как
вскрикнул Юлий Цезарь, когда в спину ему вонзили нож. Насчет звуков все
ясно. А как насчет света? Ведь если кто-то хоть раз что-то увидел, оно уже
не может просто исчезнуть без следа! Значит, где-то, если хорошенько
поискать, — быть может, в истекающих медом пчелиных сотах, где свет
прячется в янтарном соке, что собрали обремененные пыльцой пчелы, или
в тридцати тысячах линз, которыми увенчана голова полуденной
стрекозы, — удастся найти все цвета и зрелища мира. Или положить под
микроскоп одну единственную каплю вот этого вина из одуванчиков — и,
может, заполыхает извержение Везувия, точно все фейерверки всех дней
Четвертого июля. Этому придется поверить.
И все же… вот смотришь на эту бутылку — по номеру ясно, что она
налита в тот самый день, когда полковник Фрилей споткнулся и упал на
шесть футов под землю, — и, однако, в ней не разглядишь ни грана темного
осадка, ни пятнышка пыли, летящей из-под копыт огромных буйволов, ни
крошки серы из ружей, что палили в битве при Шайло…
— Да, остается еще август, — сказал Дуглас. — Это верно. Только

если и дальше так пойдет, в последнем урожае не соберешь никаких
друзей, никаких машин, и одуванчиков кот наплакал.
— Бом! Бом! Ты словно не говоришь, а звонишь в похоронный
колокол, — сказал дедушка. — Такие речи хуже всякой ругани. Впрочем, я
не стану промывать тебе рот мылом. Тут лучшее лекарство — глоток вина
из одуванчиков. А ну-ка! Одним духом! Каково?
— Уф! Будто огонь проглотил!
— Теперь — наверх! Обеги три раза вокруг квартала, пять раз
перекувырнись, шесть раз проделай зарядку, взберись на два дерева — и
живо из главного плакальщика станешь дирижером веселого оркестра.
Дуй!
Четыре раза зарядку, взберусь на одно дерево и два раза

перекувырнусь — и хватит, — подумал Дуглас на бегу.

А первого августа в полдень Билл Форестер уселся в свою машину и
закричал, что едет в город за каким-то необыкновенным мороженым и не
составит ли ему кто-нибудь компанию? Не прошло и пяти минут, как
повеселевший Дуглас шагнул с раскаленной мостовой в прохладную, точно
пещера, пахнущую лимонадом и ванилью аптеку и уселся с Биллом
Форестером у снежно-белой мраморной стойки. Они потребовали, чтобы
им перечислили все самые необыкновенные сорта мороженого, и когда