Page 34 - Евгения Гранде

— Он ушел на свои луга.
— Ладно, сбегаю, куплю. А только господин Фессар и так уже спрашивал, когда
отпускал мне восковую свечку, не зашли ли к нам три волхва? Теперь весь город узнает, как
мы раскутились.
— Если отец что-нибудь заметит, — сказала г-жа Гранде, — он готов будет нас
поколотить.
— Ну и что ж, и поколотит, мы на коленях примем его удары.
Вместо всякого ответа г-жа Гранде подняла глаза к небу. Нанета надела чепчик и вышла.
Евгения достала белоснежную скатерть, пошла взять несколько гроздьев винограда, которые
любила развешивать в амбаре на веревках; она тихонько прошла по коридору, чтобы
как-нибудь не разбудить кузена, и не удержалась — прислушалась у двери к его ровному,
спокойному дыханию.
«Он спит, а несчастье сторожит», — сказала она про себя.
Нарвав самых свежих виноградных листьев, она уложила виноград так привлекательно,
как это сумел бы сделать старый дворецкий, и торжественно принесла тарелку на стол. В
кухне она похитила груши, сосчитанные отцом, и уложила их пирамидой, украсив ее
листьями. Она ходила взад и вперед, бегала, прыгала. Она была бы способна опустошить
отцовский дом, но ключи решительно ото всего были у отца. Нанета возвратилась и принесла
два свежих яйца. Увидев яйца, Евгения готова была броситься ей на шею.
— Встретила фермера с Пустоши, гляжу — у него в корзине яйца; я попросила — дай
парочку, голубчик, он и дал, чтобы сделать мне удовольствие.
Прохлопотав целых два часа, в продолжение которых Евгения раз двадцать бросала
работу, чтобы сбегать посмотреть, не кипит ли кофе, чтобы пойти и прислушаться, не встает
ли кузен, она добилась, что был приготовлен завтрак, очень простой, дешевый, но который
был чудовищным нарушением закоренелых обычаев в доме. За полуденным завтраком
обыкновенно не садились. Каждый брал со стола немножко хлеба, масла или что-нибудь из
фруктов и стакан вина.
Окинув взглядом стол, переставленный к камину, кресло перед прибором кузена,
бутылку белого вина, хлеб и кучку сахара на блюдце, Евгения задрожала всем телом, только
тут представив, какие взгляды метал бы на нее отец, если бы случайно вошел в эту минуту.
Она то и дело посматривала на часы, чтобы рассчитать, успеет ли кузен позавтракать до
возвращения старика Гранде.
— Будь покойна, Евгения: если отец раньше времени вернется, я все возьму на себя, —
сказала г-жа Гранде.
Евгения, не сдержав волнения, уронила слезу.
— Ах, милая маменька, — воскликнула она, — я недостаточно тебя любила!
Шарль, напевая, долго прохаживался по комнате, затем спустился вниз. Было, к счастью,
только одиннадцать часов. Уж этот парижанин! Он оделся с таким щегольством, как будто
очутился в замке той благородной дамы, что путешествовала по Шотландии. Он вошел с
приветливым и веселым видом, что так к лицу молодости, но его улыбка грустной радостью
отозвалась в сердце Евгении. Шарль уже посмеивался над разрушением своих анжуйских
замков и совсем весело подошел к тетке.
— Хорошо ли вы провели ночь, дорогая тетушка? А вы, кузина?
— Хорошо, сударь. А вы? — сказала г-жа Гранде.
— Я — превосходно.
— Вы, верно, проголодались, братец, — сказала Евгения, — садитесь за стол.
— Нет, я никогда не завтракаю раньше двенадцати, потому что обычно встаю лишь в
полдень. Однако после дорожного образа жизни мне уж это неважно. Впрочем…
Он вынул очаровательные плоские часы работы Брегета. 20

20 Брегет, Абраам-Луи (1747–1823) — известный французский мастер часов и точных механизмов.