Page 763 - Мертвые души

начато: хотеть] требовать еще, чтобы из нас выходили мужи, [выходили люди] способные
[Далее начато: предаваться] действ<овать> и поступать обдуманно. Как удивляются, что
[Далее начато: воспитываются опрометчивые ново<вводители>] беспрестанно выходят
скороспелки, выскочки, непостоянные, легкие люди, неугомонные коверкатели,
опрометчивые нововводители, [Далее было: пылкие разрушатели, бессильные создаватели]
бессильные владетели страстей. И вот этаким-то людям начальство и правительство
<доверяет>. Где ж их взять лучше? Нет, я обращусь к вам. Не о себе пожалеем, но пожалеем о
детях, которых мы бросили в <чужие> руки и которых знать не хотим, тогда как кто лучшим
бы мог быть воспитателем сына, как не отец? Да, ничего более, кроме только разумного
чтения с [только одного чтения] ними этих книг, [одной из этих книг] образующих [Далее
начато: степенных руко<водителей>] уже измлада степенный, сильный характер, познанье
жизни, познанье земли своей. Уже было <бы> в несколько раз полезней всей этой
истрачиваемой кучи денег на учителей с ра<з>ными взглядами, разными понятия<ми>, со
всех сторон загружающими до того голову, что он, наконец, не узнает до поздней старости,
было ли в нем какое-нибудь собственное мнение или мысль, и готов, как послушная овца,
последов<ать> за первым крикуном, за первой необдуманной брошюр<ой>. И будто бы уже
отец, который сам учился и в [Далее начато: корпусе] университ<ете>, не мог сам
приготов<ить> своего сына в заведение, когда и программа [Далее начато: и все] напечатана
повсюду в известность. Времени нет? Но ведь для карт есть у нас время. Да в два вечера
посреди своей семьи без книги можно дать <1 нрзб.> всю науку, [можно рассказать всю науку]
то есть всё содерж<ание>, в чем она состоит и для чего нам нужна, словом, дать ее
почувствовать, так что и жена и дочери выслушают, а в сыне возродится желанье и
любопытство прочесть и пополнить самому… [Далее начато: Нет, дадим мы все] И ничего
собствен<но> кроме собственного удовольствия и собственного на<шего> вразумленья не
доставили бы нам такие вечера. [Далее начато: Нет мы все] Страшным оскорбительным
упреком и праведным гнев<ом> пораз<ит> [упреком оскорбит нас] нас негодующее
потомство, [Далее начато: что мы питомцы века просвещенья] что еще, [Далее начато:
дерзали] играя, как игрушкой, святым словом просвещенья, правились швеями,
парикмахера<ми>, модами, дерзали поставлять <себя> выше [простых] мужественных
[предков <1 нрзб.>]. Я это говорю потому, что так чувствую и считаю долгом сказать вам всё,
что чувству<ю>. В минуту прощания, которая все-таки торжественна, может быть, увидимся,
может быть, и не увидим<ся>, не следует говорить пустых вещей. Может над моими словами
и надо мной посмеются, у кого дост<анет> духу посмеяться. Но я знаю, что те, которы<м>
дорого счастье земли, которые еще русское во глуб<ине> и не успело выветриться, те
согласятся со мной и с тем, что я говорю. Повторяю еще раз: я буду о всех хлопотать и всем до
единого буду старать<ся> испросить прощенье, стало быть, я имею некоторое право
потребовать от вас взвесить их хорошенько и подумать об это<м>.

КОММЕНТАРИИ

I. ИСТОЧНИКИ ТЕКСТА

Рукописные

Автограф пяти глав, найденный после смерти Гоголя С. П. Шевыревым, ныне
хранящийся в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина в Москве (№ 1412).

Отрывки к главе III. 1. Отрывок редакции, предшествующей тексту сохранившейся
рукописи (обрывок листа). 2. Набросок речи Костанжогло (“Почему нужно хозяйство?..”)
(Государственная библиотека. СССР им. В. И. Ленина в Москве, №№ 3212/8 и 3222/2).