Page 765 - Мертвые души

пробелы оказались в двух разных местах содержащегося в этой тетради текста: в главе
третьей, после слов (на стр. рукописи 73, см. выше, стр. 70 и 201): “как лучше приняться” —
пробел в две страницы от утраты первого полулиста, а в главе четвертой, после слов (на стр.
рукописи 96, см. выше, стр. 94 и 226): “[Всё зависит от посредника. Письмен] говорить с таким
человеком” — тоже пробел в две страницы от утраты второго полулиста. Был ли этот лист
вынут автором при исправлении текста и заменен другим, впоследствии утраченным, или же
этот лист утрачен, независимо от авторской правки, установить нельзя. Следующий за
последним пробелом эпизод о Леницыне сохранился в его первоначальной редакции на листе
из основного состава тетради (стр. рукописи 99—100) и в новой редакции, представляющей
авторскую копию исправленной первоначальной редакции. Лист с новым текстом приложен к
рукописи и занумерован Шевыревым как страницы 97–98 той же четвертой тетради.

Три позднейшие вставки (стр. рукописи 1–2, 7—10, 97–98) вполне сходны между собою
почерком и чернилами; написаны они на такой же плотной, шероховатой бумаге, как и самые
тетради. Можно утверждать, что все эти вставки возникли приблизительно на одном и том же
этапе в результате первой переработки ранней редакции дошедшего до нас автографа. Текст
тетради четвертой, обрываясь на полуфразе, предполагает непосредственное продолжение в
следующей тетради, не сохранившейся.

Пятая тетрадь, как сказано, к четвертой не примыкает вовсе ни по чернилам (в основном
тексте), ни по бумаге — тонкой, желтого цвета, с глянцем, — не говоря уже о содержании:
содержащаяся в нем глава, условно называемая “заключительной”, с первыми четырьмя
разъединена не только пропуском в конце четвертой, но и прямыми тематическими
противоречиями. Резко разнится в первоначальном тексте пятой тетради и в первоначальном
тексте четырех первых тетрадей также почерк.

За вычетом указанных выше трех вставок, в основе всех четырех первых тетрадей лежит
один и тот же довольно четкий и тщательный почерк гоголевского беловика; напротив,
крупный и небрежный, с частыми пропусками, описками и поправками на ходу письма,
почерк в первом слое пятой тетради характерен для гоголевских черновиков более раннего
периода.

Первый слой текста первых четырех тетрадей в основном безусловно является беловой
копией с несохранившейся редакции; вместе с тем это авторская копия: в процессе создания
беловика автор вносил в него на ходу поправки. Впоследствии бывший некогда беловым текст
в четырех первых тетрадях покрыт несколькими слоями заменяющих друг друга приписок.
Поверх основного текста различаются последовательно: 1) ранний карандашный слой
исправлений, причем некоторые из них отброшены автором, многие же обведены черными
чернилами; 2) слой, вписанный теми же чернилами мелким и четким почерком; 3)
исправления карандашом, большинство которых обведено рыжими чернилами; 4) слой,
вписанный теми же чернилами; 5) поздний карандашный слой в виде четких и мелких
приписок на полях. Хронологическая последовательность исправлений в ряде случаев видна
наглядно.

Что касается пятой тетради, то в ней имеется только один слой поправок, вносившихся
поверх основного текста, но далеко не везде и не до конца (последние семь страниц их не
имеют вовсе), причем все эти новые вставки и приписки сделаны тем же самым четким и
мелким почерком, черными чернилами, что и слой исправлений, почти сплошь покрывающий
первоначальный текст первых четырех тетрадей. Таким образом, при полной
разнохарактерности и разновременности первоначального текста пятой тетради и четырех
первых, ранняя правка (черными чернилами) первых четырех тетрадей совпала по времени с
единственной правкой в тетради пятой.