Page 69 - Путешествие из Петербурга в Москву

КРАТКОЕ ПОВЕСТВОВАНИЕ О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЦЕНСУРЫ

Если мы скажем и утвердим ясными доводами, что ценсура с инквизициею принадлежат
к одному корню; что учредители инквизиции изобрели ценсуру, то есть рассмотрение
приказное книг до издания их в свет, то мы хотя ничего не скажем нового, но из мрака
протекших времен извлечем, вдобавок многим другим, ясное доказательство, что
священнослужители были всегда изобретатели оков, которыми отягчался в разные времена
разум человеческий, что они подстригали ему крылие, да не обратит полет свой к величию и
свободе.
Проходя протекшие времена и столетия, мы везде обретаем терзающие черты власти,
везде зрим силу, возникающую на истину, иногда суеверие, ополчающееся на суеверие. Народ
афинский, священнослужителями возбужденный, писания Протагоровы 153 запретил, велел
все списки оных собрать и сжечь. Не он ли в безумии своем предал смерти, на неизгладимое
вовеки себе поношение, вочеловеченную истину – Сократа? В Риме находим мы больше
примеров такого свирепствования. Тит Ливий повествует, что найденные во гробе Нумы
писания были сожжены повелением сената. В разные времена случалося, что книги

гадательные велено было относить к претору. 154 Светоний повествует, что Кесарь Август 155
таковых книг велел сжечь до двух тысяч.
Еще пример несообразности человеческого разума! Неужели, запрещая суеверные
писания, властители сии думали, что суеверие истребится? Каждому в особенности своей
воспрещали прибегнуть к гаданию, совершаемому нередко на обуздание токмо мгновенное
грызущей скорби, оставляли явные и государственные гадания авгуров и аруспициев. Но если
бы во дни просвещения возмнили книги, учащие, гаданию или суеверие проповедующие,
запрещать или жечь, не смешно ли бы было, чтобы истина приняла жезл гонения на суеверие?
чтоб истина искала на поражение заблуждения опоры власти и меча, когда вид ее один есть
наижесточайший бич на заблуждение?
Но Кесарь Август не на гадания одни простер свои гонения, он велел сжечь книги Тита
Лабиения. 156 «Злодеи его, – говорит Сенека 157 ритор, – изобрели для него сие нового рода
наказание. Неслыханное дело и необычайное – казнь извлекать из учения. Но по счастию
государства сие разумное свирепствование изобретено после Цицерона. Что быть бы могло,
если бы троеначальвики 158 за благо положили осудить разум Цицерона?» Но мучитель скоро
отметил за Лабиения тому, кто исходатайствовал сожжение его сочинений. При жизни своей
видел он, что и его сочинения преданы были огню. 159 «Не злому какому примеру тут
следовано, – говорит Сенека, – его собственному». 160 Даждь небо, чтобы зло всегда

153 Протагор (480–411 до н. э.) – афинский философ-софист, изгнанный за атеизм.

154 Претор – один из высших судей в древнем Риме.

155 Светоний Транквилл Гай (70-160) – биограф римских императоров. Кесарь (Цезарь) Август (63 до н.
э. – 14 н. э.) – римский император.

156 Тит Лабиений (ум. в 123 г.) – римский историк и оратор, защитник республики.

157 Сенека Луций Анней (6 до н. э.-65 н. э.) – римский философ, драматург.

158 Троеначальники – члены триумвирата, наделенные неограниченной властью.

159 Сочинения Ария Монтаны (Арий Монтана (XVI в.) – испанский богослов и востоковед.), издавшего в
Нидерландах первый реестр запрещенным книгам, вмещены были в тот же реестр. (Прим. автора.)

160 Кассий Север, друг Лабиения, видя его писания в огне, сказал: «Теперь меня сжечь, надлежит: ибо я их