Page 171 - Собор Парижской Богоматери

преступлении, то мне остается сказать господам судьям одно Текст салического закона гласит
«В случае, если оборотень пожрал человека и уличен в этом, то должен заплатить штраф в
восемь тысяч денье, что равно двумстам золотых су» Не будет ли угодно судебной палате
приговорить мою подзащитную к штрафу?
– Устаревший текст, – заметил чрезвычайный королевский прокурор.
– Nego 128 , – возразил адвокат.
– Голосовать! – предложил один из советников. – Преступление доказано, а час уже
поздний.
Суд приступил к голосованию, не выходя из зала заседания. Судьи подавали голос путем
«снятия шапочки», – они торопились. В сумраке залы видно было, как одна за другой
обнажались их головы в ответ на мрачный вопрос, который шепотом задавал им председатель.
Несчастная осужденная, казалось, следила за ними, но ее помутившийся взор уже ничего не
видел.
Затем протоколист принялся что-то строчить, после чего он передал председателю
длинный пергаментный свиток.
И тут несчастная услышала, как зашевелилась толпа, как залязгали, сталкиваясь, копья и
как чей-то ледяной голос произнес:
– Девушка-цыганка! В тот день, который угодно будет назначить нашему
всемилостивейшему королю, вы будете доставлены на телеге, в рубахе, босая, с веревкой на
шее, к главному порталу Собора Парижской Богоматери и тут всенародно принесете
покаяние, держа в руке двухфунтовую восковую свечу; оттуда вас доставят на Гревскую
площадь, где вы будете повешены и удушены на городской виселице; а также ваша коза;
кроме того, вы уплатите духовному суду три лиондора в уплату за совершенные вами
преступления, в которых вы сознались: за колдовство, магию, распутство и убийство сэра
Феба де Шатопера. Да примет господь вашу душу!
– О, это сон! – прошептала она и почувствовала, что ее уносят чьи-то грубые руки.

IV. Lasciate ogni speranza 129

В средние века каждое законченное здание занимало почти столько же места под землей,
сколько над землей. В каждом дворце, каждой крепости, каждой церкви, если только они не
возводились на сваях, подобно Собору Парижской Богоматери, были подземелья. В соборах
существовал как бы еще другой, скрытый собор, низкий, сумрачный, таинственный, темный и
немой, расположенный под верхним нефом, день и ночь залитым светом и оглашавшимся
звуками органа и звоном колоколов. Иногда эти подземелья служили усыпальницей. В
дворцах, в крепостях это были тюрьмы или могильные склепы, а иногда и то и другое вместе.
Эти огромные сооружения, закон образования и «произрастания» которых мы уже объяснили
раньше, имели не только фундамент, но, так сказать, корни, которые уходили в землю,
ответвляясь в виде комнат, галерей, лестниц, как и в верхнем сооружении. Таким образом,
соборы, дворцы, крепости по пояс уходили в землю. Подвалы здания представляли собой
второе здание, куда спускались, вместо того чтобы подниматься; подземные этажи этих
подвалов соприкасались с громадой наземных этажей так же, как соприкасаются отраженные
в озере прибрежные леса и горы с подножием настоящих лесов и гор.
В крепости Сент-Антуан, в парижском Дворце правосудия, в Лувре эти подземелья
служили темницами. Этажи этих темниц, внедряясь в почву, становились все теснее и
мрачнее. Они являлись как бы зонами нарастающего ужаса. Данте не мог бы найти ничего
более подходящего для своего ада. Обычно эти воронки, темницы оканчивались каменными

128 Отрицаю (лат.)

129 Оставь надежду навсегда (итал.) – из «Божественной комедии» Данте.