Page 48 - Собор Парижской Богоматери

Арготинцы заставили его влезть на скамью. К Гренгуару подошел сам Клопен и, накинув
ему петлю на шею, потрепал его по плечу:
– Прощай, приятель! Теперь, будь в твоем брюхе кишки самого папы, тебе не
выкрутиться!
Слово «пощадите» замерло на устах Гренгуара. Он растерянно огляделся. Никакой
надежды: все хохотали.
– Бельвинь де Летуаль! – обратился король Арго к отделившемуся от толпы верзиле. –
Полезай на перекладину.
Бельвинь де Летуаль проворно вскарабкался на поперечный брус виселицы, и мгновение
спустя Гренгуар, посмотрев вверх, с ужасом увидел, что Бельвинь примостился на
перекладине над его головой.
– Теперь, – сказал Клопен Труйльфу, – ты, Андри Рыжий, как только я хлопну в ладоши,
вышибешь коленом у него из-под ног скамейку, ты, Франсуа ШантПрюн, повиснешь на ногах
этого прощелыги, а ты, Бельвинь, прыгнешь ему на плечи, да все трое разом. Слышали?
Гренгуар содрогнулся.
– Ну, поняли? – спросил Клопен трех арготинцев, готовых ринуться на Гренгуара,
словно пауки на муху. Несчастная жертва переживала ужасные мгновения, пока Клопен
спокойно подталкивал ногою в огонь несколько еще не успевших загореться прутьев
виноградной лозы. – Поняли? – повторил он и уже хотел хлопнуть в ладоши. Еще секунда – и
все было бы кончено.
Но вдруг он остановился, точно осененный какойто мыслью.
– Постойте! – воскликнул он. – Чуть не забыл!.. По нашему обычаю, прежде чем
повесить человека, мы спрашиваем, не найдется ли женщины, которая захочет его взять. Ну,
дружище, это твоя последняя надежда. Тебе придется выбрать между потаскушкой и
веревкой.
Этот цыганский обычай, сколь ни покажется он странным читателю, весьма пространно
описывается в старинном английском законодательстве. О нем можно справиться в Заметках
Берингтона.
Гренгуар перевел дух: но в течение получаса он уже второй раз возвращался к жизни,
стало быть, особенно доверять этому счастью он не смел.
– Эй! – крикнул Клопен, снова взобравшись на бочку. – Эй! Бабье, девки! Найдется ли
среди вас – будь то ведьма или ее кошка – какая-нибудь потаскушка, которая пожелала бы
взять его себе? Эй, Колета Шарон, Элизабета Трувен, Симона Жодуин, Мари Колченогая,
Тони Долговязая, Берарда Фануэль, Мишель Женайль, Клодина Грызи-Ухо, Матюрина
Жирору! Эй, Изабо ла Тьери! Глядите сюда! Мужчина задаром! Кто хочет?
По правде сказать, Гренгуар представлял собой малопривлекательное зрелище в том
плачевном состоянии, в каком он находился. Женщины отнеслись равнодушно к этому
предложению. Бедняга слышал, как они ответили: «Нет, лучше повесьте. Тогда мы все
получим удовольствие».
Три особы женского пола, однако, отделились от толпы и подошли посмотреть на него.
Первая была толстуха с квадратным лицом. Она внимательно оглядела жалкую куртку
философа. Его камзол был до такой степени изношен, что на нем было больше дыр, чем в
сковородке для жаренья каштанов. Девушка скорчила гримасу.
– Рвань! – пробурчала она. – А где твой плащ? – спросила она Гренгуара.
– Я потерял его.
– А шляпа?
– У меня ее отняли.
– А башмаки?
– У них отваливаются подошвы.
– А твой кошелек?
– Увы, – запинаясь, ответил Гренгуар, – у меня нет ни полушки.
– Ну так попроси, чтобы тебя повесили, да еще скажи спасибо! – отрезала она и