Page 165 - И жили люди на краю

162
исчезало все тревожное и хотелось, чтобы так было долго-долго.
Как в дрёме видя высокий покатый берег, громадный мыс,
огни на рейде, он забылся и на какое-то время провалился в сон.
Разбудили выстрелы. В первое мгновение решил: по сапёрам
стреляет противник, но с противоположной стороны, совсем
рядом, рассыпались по лесу автоматные очереди; кто-то
вскрикнул, и опять – тишина. Вскоре командир второго взвода
доложил: трое или четверо японцев зашли с тыла, намеревались
снять часового, но тот саданул одного прикладом. Тогда в
часового выстрелили. Красноармейцы ответили огнём. Какой
результат неизвестно: то ли японцы убиты, то ли разбежались. В
темноте не доглядели даже за этим, оглушённым прикладом, –
сделал себе харакири; молоденький, прямо-таки подросток.
Ромашов распорядился усилить посты и особенно на
рассвете. После перестрелки бойцы чутко прислушивались к
лесу. Казалось, всё живое спало. Только сова изредка ухала
грустно, будто понимала, что происходит на земле и сожалела.
Затем где-то вдалеке возник невнятный шум; он медленно
нарастал, приближался, порой как бы отлетал в сторону и вновь
рвался через лес; кто-то сказал:
– Вот и идут...
Да, все ощутили, что идут свои. Напористо, особо не боясь,
что их может обнаружить противник. Вскоре заполнили собою
весь лес, рота Ромашова оказалась как бы в центре.
– Старшего лейтенанта Ромашова к комбату, – негромко
крикнули у сухостойной берёзы. – Товарищи, где Ромашов?
– Здесь я. А где комбат?
– Идёмте, провожу.
Командиру батальона уже поставили палатку на взгорке
вблизи дороги, на которой чернели танки. В палатке
рассеяно-слабо светил фонарик, лежали два толстых матраса.
Белецкий, пожав руку Ромашову, предложил сесть на