Page 167 - И жили люди на краю

164
– Люди на амбразуры ложились, а их?.. Их вычёркивают из
живых и наградой не отмечают. На моих же глазах гибли!..
– А зачем ты там оказался?
– Так не на городском бульваре, не знаешь, куда занесёт.
– Если занесло... сказал бы хоть слово Тимофееву…
Старшина весь напрягся, словно прислушиваясь к каким-то
плохо различимым звукам; на его пухлом с щетинистыми
бровями лице, освещённом луною, выжидание сменилось
злобой.
Ромашов пошёл дальше, чувствуя спиной ненавидящий
взгляд старшины. Непонятно: чем вызвана эта ненависть, чего он
хочет?..
– Получается, Тимофеев не прав, и люди погибли без
толку?
Ромашов не ответил, и этим дал понять Евграфову, что так
оно и есть.
– Я тоже участвовал в ликвидации дота.
– Да, конец войны, – проговорил Ромашов, как бы не
расслышав, что сказал старшина. – Если вернусь домой, сыновья
спросят, где ордена и медали? И что я скажу? Я скажу: хотел,
чтоб на моей совести не было зря погибших людей. И это
– главная награда!
– Между прочим, пуля – дура. Она может и в лоб, и в
затылок...
Ромашов тяжело развернулся. Старшина исчез, словно
лесной призрак.
– Старшина! Ко мне! Быстро!
Евграфов моментально предстал перед командиром.
– Раненых отправил?
– Так точно. Все в медсанбате.
– Выступаем в обход неприятелю. Выдай бойцам
дополнительно по две гранаты.