Page 169 - И жили люди на краю

166
и стратеги. Митяев же сказал, что, вероятно, одна тропа
спускается к опорному пункту, а другая – к складам или жилью.
И предложил идти лесом, поскольку уже совсем светло, а лёгкий
туманец даже кстати – рота приблизится к противнику
незамеченной; по тропкам же дальше продвигаться небезопасно
– возможно, заминированы. Ромашов счёл предложение
сержанта разумным и приказал повзводно идти лесом. Солдаты
ступали по росистой траве – она напрочь глушила их шаги.
Ромашову непроизвольно вспомнились слова отца, обронённые
незадолго до смерти: «Не хотел бы пройти по жизни бесшумно,
как вор по росе, но обстоятельства заставляют».
Неожиданно сквозь молочно-розовый туманец проступили
контуры домов.
– Ложись! – вполголоса прошипел Ромашов, показывая
рукою всем, кто его видел; на землю! И рота легла. Командир
поднёс к глазам бинокль, повел им слева направо – аккуратные
штабеля бревён, ящиков, небольшие бочки, офицерские
маленькие дома с приплюснутыми крышами, покрытыми
зелёноватой черепицей, шесть орудий – все стволами туда, к
дороге; у орудий – солдаты. Остальную часть территории
заслонял большой бугор со старыми пихтами.
Ромашов перевёл бинокль на высокий вал; вал и здесь
покрывала густая трава – командир роты внимательно, метр за
метром, осматривал её, ища бойницы, и ни одной не нашёл. Это
вызвало у него беспокойство; оно усилилось, когда заметил, что
перед валом тянется чёрная полоса. Можно было принять её за тень;
чем дольше смотрел на неё, тем больше казалась она бездонной
трещиной в земле, и склон сопки точно низвергался в неё.
«Ров. Не застрять бы в нём, – подумал Ромашов, глядя на часы:
тридцать минут восьмого. – И у японцев тихо, и наших не слышно.
Может, действительно договорятся: без боя... Хорошо бы».
– Семёнов! – глухо позвал командир.