Page 260 - И жили люди на краю

257
сел на песок, долго молчал и вдруг ударил по нему кулаками. – А
у меня что было? Ой, что было, не приведи господь! Шли на нас
по высокой траве. С трёх сторон. Страх как на нервы влияло
– много их да приседают. Только на мушку возьмёшь, а он
присел, и нет его. Вынырнет уже поблизости, вновь присядет – и
рядом возникнет. Отстреливались мы и пятились и пятились к
озеру. Плохо вели себя, потому что без командира остались
– намедни скосило его. И вот как выгнали они нас на берег, так и
резанули ихние орудия. Попервости мы и понять не могли:
откудова? А через минуту-другую увидели: лупят в нас из
катеров... – он весь передернулся, закрыл руками лицо, закачался
телом взад и вперед, завыв.
Гурей опустился на песок рядом с мужиком, достал кисет с
махрой; хотелось выказать чувство сострадания: мол, понимаю,
браток, все понимаю, но буркнул:
– Закури. И за ентих, чо уж отсмолили. Счас, поди разбери,
кому хуже: ымя в земле, али нам, живым?
– Ведь побросали в старицу, в грязь, в тину к лягухам.
Людей-то?.. Кто хоть чуток дышал – прикололи, – сказал со
слезою в голосе мужик и добавил, как бы оправдываясь:
– Меня-то взрывом в озеро швырнуло. Угодил я шлепнуться
промеж камней, шибко стукнулся. Ни телом, ни руками не мог
шевельнуть, думал: внутрях все пооторвало. Ну вот лежал на
спине на галечном намыве – потому и не захлебнулся. Волны об
камни ударялись, обтекали их, а меня только водой, как из ведра
обкатывало. Что случилось на берегу, боем и назвать-то стыдно,
срамно. Такое на расстрел походит... – он опять взвыл, мотая
головой; видать, в нём столько боли скопилось, что она,
безысходная, терзала его, и он, мучаясь, считал: всему конец.
Гурей попытался одобрить мужика:
– Я тебе так скажу: где ба не ходили, а к Богу придём. Ты не
спеши. Може, ишо дело полезное сотворишь. Я постараюсь