Page 255 - И жили люди на краю

252
волнения. – Вот это неоспоримое доказательство превосходства
советского оружия. Уже тридцать минут японцы живут как в аду!
Ну пять, ну ещё десять выдержат, а там – выбросят белый флаг!
Им лучше сдаться, чем сгинуть или сойти с ума под таким
чудовищным огнём!
Полнощёкий, тщедушный, за пять дней боев, как говорят,
ни разу «не стрельнувший», но находившийся с бойцами, под
пулями, он сейчас стоял в ожидании увидеть белый флаг над
вражеским укрепрайоном.
– У меня, Василий Васильевич, такое ощущение... японцы
или ушли, или, слишком не нервничая, сидят под бетоном,
пережидают...
– Да что вы?!
– Не задеваем мы их. Лупим внушительно, да не по тому
месту.
– Здравия желаю, товарищи офицеры! – сказали за спиною
ротного. – Не вы ли Ромашов?
Ромашов, обернувшись, увидел военного – сапоги,
плащ-палатка, фуражка, – все на нём было в жёлтых пятнах
высохшей глины.
– Я Ромашов. Как вы сюда попали? Кто вы?
– Мы не попадаем. Мы являемся, – несколько надменно и
рассерженно проговорил военный, показал удостоверение
Ромашову, затем Василию Васильевичу, при этом заявив. – Вас
попрошу отойти в сторону.
Василий Васильевич зачем-то отвесил легкий поклон, что
гость мог воспринять, как насмешку, и быстрой семенящей
походкой ушел под навес берёзовых веток, к солдатам.
– Так как? Вопросы задавать или сам все расскажешь?
«Молодец Игнат Игнатьевич, – благодарно подумал
Ромашов о тесте, открывая подаренный им года два назад
самодельный портсигар из дюраля, какие продавали на барахолке