Page 256 - И жили люди на краю

253
инвалиды. – Если б не предупредил, я бы... А теперь – спокойней,
не надо торопиться, до атаки – минуть пять. Отстранить же от
командования он меня, видимо, не может». Ротный, закурив,
спросил:
– Вы о чём, не понимаю.
– А вот так не надо. Всё понимаешь! – в Ромашова впились
холодные глаза с приспущенными веками. – Где твой старшина?
– Там, где ему положено...
– Я не о новом. Где Евграфов?
– Думаю, в госпитале.
Особист помолчал. Произнёс, не скрывая удивления:
– Смотри-ка, верно. Откуда знаешь?
Ромашов медленным пристальным взглядом обвёл скаты
сопок, взгорки, поляны, обжатые лесом, – над всем плыли клубы
дыма, как над пожарищем.
– Что вы все-таки хотите? – спросил он и посмотрел на
часы: без трех минут девять.
– Довольно из себя корчить!.. – прикрикнул особист,
морщась. – У меня письмо... Все изложено...
– Вы этим руководствуетесь? – усмехнулся Ромашов с
горечью понимая: о нём у них уже есть мнение, и что бы он не
сказал, верить не будут; собственно, особист и не скрывает
своего настроя. Чего ж перед ним шапку ломать, если пора идти
на японские доты?
– Извините, лейтенант, мы не в ресторане, чтоб долго
беседовать, – Ромашов стремительно направился к берёзам,
доставая из кобуры пистолет.
Особист быстро шёл за командиром роты.
– Вы что, тоже в атаку? – спросил Ромашов.
– С тобой?.. Всадишь же пулю в лёгкое.
– Всажу. Если первым выстрелишь и промахнёшься.
– Понятен ход. Доказательства имеешь?