Page 264 - И жили люди на краю

261
– Девятнадцатое, кажись.
– Ну вот. А нас пятнадцатого на рассвете торпедировала
подводная лодка. Значит, два дня в море болтался, а два – на суше
лежал. Жар у меня был. И сейчас еще не прошёл, но уже лучше. С
утра вот лежу, соображаю, где я? А то и думать не мог. Японцы
тут ходят?
– Не шибко часто. Чаше в биноклю зырят.
– А ты им обо мне доложишь?
– Коли нужон ымя, сами отыщут, – Гурей, сощурясь,
посмотрел на ползущий на берег туманец, понял: образуется он
оттого, что на распаренное от солнечных лучей мелководье
прилив гонит прохладную воду; недолго продержится такая
завеса. – Ты вот что, моряк, не знаю, в каком ты чине... залазь-ка
в кусты. Не то туман разойдётся, шибко голову напечёт.
Русский едва-едва поднялся; постоял, как бы проверяя
крепость ног; когда поверил, что может пойти, шагнул; под куст
он свалился, тяжело дыша, закрыл глаза, – наверное, кружилась
голова от слабости.
– Сколько здесь живёшь, отец? – спросил он тихо.
– Я тута с девятьсот четвёртого, а счас – сорок четвёртый.
Вот и пощитай.
– Да-а. Выходит, вся жизнь протекла на острове. И семья
есть?
– Ты меня не пытай, гость незванный, – пробурчал Гурей.
– Куды сам-то двинешься, подумал?
Русский заметил на кусте шиповника зелёные ягоды, жадно
сорвал штук пять, кинул в рот и, разжевывая, проговорил:
– Там север, так? Туда и отправлюсь. Там – свои. Только,
отец, сейчас не выдай...
– Нужон ты! – буркнул Гурей, закурил и сунул кисет с
табаком чужестранцу. – Какой ба жратвою тебя снабдить?
– Что ты, отец?..