Page 285 - И жили люди на краю

282
выпадает на каждую травинку, так в каждой семье рождались
свои умельцы. Но у него, молодого, было в работе много
спокойствия и хладнокровия – этого требовал отец, – и потому
проявилось особое мастерство воспроизводить яркий зелёный
цвет, тот цвет, который присущ классической чайной посуде.
Неслышно и неожиданно возник капитан контрразведки.
Капрал и лейтенант встали.
– Я провожу вас до нейтральной полосы.
Выйдя из бункера в простор, в прохладную сизость воздуха,
Накасима пошёл за капитаном; за лейтенантом шли Тояма и ещё
двое солдат с винтовками. Тропу безудержно тянуло влево через
плотный лес – вдоль склона, и все, зная, что она не скоро начнёт
скатываться вниз, не торопились, капитан даже останавливался,
заметив паутинный круг на уровне лица, разбивал его прутом и
трогался дальше; вышли на открытое место в одном ри от
бункера – солнце ударило в глаза, и они, жмурясь, также
неспешно начали спускаться по склону, надеясь, что их увидели
русские или вот-вот увидят.
Накасима представил: русские разглядывают его в бинокль,
и он зашагал, не глядя под ноги, с выражением высокого
достоинства. Пусть видит противник: к нему идёт не какой-то
там побитый, не проситель, нет! К нему идёт офицер
императорской армии, покрытой славой великих побед. Только
бы не передумали эти дикари, решат вдруг: незачем переговоры
вести и хлестнут из орудий.
Миновали траншею; Накасима краешком глаза успел
заметить с десяток сонных солдат, сидящих на земле, один стоял
у оптической трубы. Миновали дот; из амбразуры, верхний край
которой был сколот снарядом, кто-то сердито посмотрел на них.
На поляне уткнулся в дерево советский танк, весь в копоти, с
открытым люком. У него были перебиты гусеницы; левая
сползла далеко вперёд, придавив солдата, может, здорового,