Page 511 - И жили люди на краю

508
Слева от печки во всю стену вытянулись широкие нары; на них
лежали три матраса и три подушки, набитые сеном, в углу
темнели скомканные старые суконные одеяла, рваная телогрейка
и какой-то пиджачок. У противоположной нарам стены стояла
скамейка с ведрами. Напротив печки, у окна, прижался узкий
стол; справа от него висели полки, прикрытые ситцевой линялой
занавеской.
– Набери снегу в чайник, – попросила Надежда. – Чего он
пустой стоит?
Михаил взглядом нашел чайник возле табуретки, на
которой сидела Надежда, взял его и вышел в пургу...
– Умер!.. Тут больной умер!
Испуганный женский крик вырвал Ромашова из забытья.
Он открыл глаза – рядом никого не было; по коридору стучали
шлепанцы убегающей.
«Нет, еще не умер», – возразил Ромашов, и губы его слегка
скривила жалкая ироническая усмешка.
Встал и побрел к своей палате. Но неожиданно злая,
мстительная мысль остановила его: «Придут, а меня – нет.
Разочаруются ведь». Он вернулся на лестничную площадку, сел
на пожарный ящик, выкурил сигарету, затем вторую.
Усмехнулся: не торопятся. Наконец внизу на лестнице
послышались медленные тяжелые шаги; пришли двое мужчин с
носилками и тупо уставились на Ромашова.
– Не понял, – сказал мордатый.
– Где Елена Степановна? – спросил Ромашов.
– У себя.
– Это она вас сюда направила?
– Ну, – утвердительно кивнул мордатый.
– Хорошо. Я сам к ней... Сам.
Ромашов довольно живо спустился на второй этаж и без
стука вошёл в кабинет – Елена Степановна стояла спиной к нему