Page 513 - И жили люди на краю

510
пассажиров на брезентовые койки в огромном, как трюм,
твиндеке, душном, с тяжелым кислым воздухом, – после того,
как волны опали, словно приплющились, и пароход качало всё
меньше, на палубе его под мрачным небом февральского утра
раздался душераздирающий крик женщины.
Обессиленная, она упала на подломившиеся ноги – глаза её
горели безумием и видели только коричневую вязаную
рукавичку, охватившую железный прут палубного ограждения,
примёрзшую к нему, заледеневшую.
К женщине подбежали два офицера. Она не могла встать,
повисла на их руках, и они подумали, что женщина, упав на
покрытую льдом палубу, сломала ногу. Высокий скуластый
подполковник в распахнутой шинели приказал лейтенанту:
– Ну-ка найди врача. Я тут видел какого-то.
Когда Павел Горбунов выбежал из твиндека на палубу,
женщина причитала:
– Вова! Вовочка!.. Милый... Боже мой, что ж это?..
Поддерживаемая офицерами, женщина едва-едва
передвигала ногами, приближаясь к железному пруту; отодрала
рукавичку и разразилась дикими рыданиями.
Павел понял: случилась беда – у женщины погиб сын.
Поняли и другие, но никто не хотел верить в это. Подождите.
Надо оглядеть весь пароход. Может, и не упал. Конечно, не упал.
Куда-нибудь с ребятами забился. Они ведь такие. Заберутся в
машинное отделение и будут тихо сидеть: и тепло, и интересно
смотреть, как пыхтят котлы
– А ну, давайте, товарищи!.. – сказал подполковник. – Все
углы обшарьте!
Добровольцев нашлось много; трое из экипажа разделили
их на группы и повели за собой. Обыскали всё судно. Под
брезентом в шлюпке обнаружили двух целующихся
– лупоглазого парня в телогрейке и веснушчатую девушку в