Page 514 - И жили люди на краю

511
старой шубке. В твиндеке ехавшие с родителями дети говорили,
что видели Володю вчера. Измученные качкой женщины
рассказывали с брезентовых коек: утром часов в восемь какой-то
мужчина крикнул, что в буфете продают лапшу и, кому уже
нечем травить, может подкрепиться. Володя засмеялся и изъявил
желание сходить в буфет. Ему дали кастрюлю и денег на пять
порций. Мать предупредила, чтоб был осторожен. Он согласно
кивнул. Ушёл и вот.
Буфетчица подтвердила: да, мальчик лет девяти брал у неё
пять порций лапши.
Возможно, он не смог открыть тяжёлую железную дверь с
хитрой ручкой-запором, чтоб пройти по нижней палубе, и полез
через верхний переход. А может, захотел оттуда, сверху, глянуть
на море. Посмотрел, стал спускаться по трапу, поскользнулся и
так неловко полетел, что угодил за борт; рассыпанная лапша
крепко примёрзла к ступенькам трапа; кто-то поднял крышку
кастрюли.
Для всех стало очевидным, что мальчишка погиб. Это
вызвало негодование: как же так, не ночью, при свете утра,
человек упал за борт и никто из моряков не видел? Как они несут
вахту?
Палубу сплошь заполнили люди и возмущались, кажется,
все; многие женщины плакали. Павел подумал, что если бы
мальчишка погиб во время войны, то чужие люди пожалели бы
его молча, с грустью в глазах, а сейчас, в послевоенный год, этот
трагический случай возмутил каждое сердце. И было
предчувствие: с минуты на минуту кто-нибудь скомандует: «За
мной!» и толпа пассажиров ринется к каюте капитана, полезет в
рубку...
Неожиданно прогремело из рупора:
– Граждане пассажиры! Судно подверглось тяжёлому
обледенению. Дальнейшее плавание в таком состоянии