Page 516 - И жили люди на краю

513
проведал да оформил кое-какие документы.
– Орёл! – сказал подполковник и распорядился: – Давайте
на свежем воздухе устроим обед. Старшина, возьми два литра из
запасов. Помянем пацана, что утонул на пути к острову, И
выпьем за будущего сына лейтенанта!
Павел не знал, что за люди окружают подполковника. Но
оценил их быстро: мужики сноровистые. Минут за десять, где-то
прихватив пустые бочки и ящики, соорудили стол, командиру
своему притащили старое кожаное кресло, раздобыли у кого-то
сочный шмат украинского сала и две большие «лепёшки»,
которые выпекают в южных краях, раскрыли консервные банки.
При этом сыпали вопросами: какой там климат, здорово ли
сопротивлялись японцы, много ли осталось их гражданского
населения и как оно ведет себя, большой ли город Хонто?
Павла мучило, что с ним произошла «особая история»
– нет, не шел он ни по лесам, ни по дорогам Южного Сахалина,
не видел тамошних городов и деревень. Его, Павла, тогда не
было. Собственно, и сегодня нет лейтенанта медицинской
службы Горбунова. Он погиб, и никто, разумеется, не ожидал,
что павший вернется в свой госпиталь. Но он нагнал его через
четыре месяца, уже на материке, не застав ни главного врача, ни
капитана, ни врачей и медсестер, с которыми каждый день
общался в Александровске: их перебросили в иные места. Те же,
что остались, встретили его в общем-то обрадованно, слушали
внимательно, а после за его спиной усомнились в том, что это на
самом деле тот Горбунов. Да это, может, было и не главным
– просто он не числился в списках личного состава, и потому
новый главврач развел руками
– Извините, не могу оформить без направления.
Не долго думая, Павел приехал в Москву, в родную
квартиру. Обсудил свое положение с отцом и сестрой, сходил на
могилу матери, а затем с извещением о том, что «погиб смертью