Page 52 - И жили люди на краю

49
вдруг тоже закатился весёлым смехом, затем, затихая,
перевернулся на живот, положил голову на руки и добавил: У них
не токмо рожи были накрашены, ишо и шеи – будто в
воротничках широких. У одних воротнички фиолетовые, у
других – розовые, у третьих – голубые. Мне с голубым
воротничком попалась, може, самая дорога, поскоку выгребла из
моих портков всё, даже пыль. А тогды, как щас помню, куриное
яйцо они покупали у нас летом за пять копеек, зимой – за десять.
За ентот же гривенник мы у их брали пятнадцать селёдок.
Получается, я полморя селёдки просадил...
По бане хлестал дождь. На полке лежали матрос
российского флота и бывший офицер белой гвардии. Каждый
понимал, что война как-то обожжёт и его.

ТО ЛИ ВРАГ, ТО ЛИ ГЕРОЙ?

Ромашову вспомнился глобус в комнате мальчишек на
этажерке у окна. Бывало, в открытую форточку влетал ветер и
легонько поворачивал его. Когда же ребята нарочно устраивали
сквозняк, перед их глазами быстрее проплывали океаны и
материки. Мать запрещала им открывать одновременно окно и
дверь, боялась, что близнецы простынут, и первым младший,
Валера, часто шмыгающий носом. Но братья не слушались,
приходя в восторг от вращающегося глобуса. Однажды Валера
сказал: «Пап, я слышал, что остановилось время. Это как, часы
поломались?» «Нет, часы не ломались», – Ромашов задумался,
как попроще ответить. Но его опередил старший близнец Женя:
«Я знаю, пап. Нам бабушка читала: герой лег на амбразуру, и
время остановилось...»
– Вижу троих! – тихо доложил красноармеец Агапов.
Загорелый чернобровый крепыш, он, казалось, всегда куда-то