Page 645 - И жили люди на краю

642
ученики. А во время урока в класс входил подрагивающей
походкой пожилой толстогубый японец и подкладывал в печь
поленья и уголь. Его все называли дядей Ваней.
– Дядя Ваня, – говорила учительница, – мы занимаемся, не
надо ходить. На перемене печку топите.
Дядя Ваня старательно кивал головой.
– Карацо, карацо...
А на следующем уроке он вновь заходил в класс с охапкой
дров.
Однажды всполошились и учителя, и ученики – вся школа
наполнилась дымом. Те, по чьей вине это произошло, стояли в
толпе, притихнув в жарком ужасе: неужели вправду пожар
получился?..
А началось всё с учительницы немецкого языка. У неё в
пятом классе на последней парте сидел переросток Пашка
Грачёв. Чуть ли не на каждом уроке он получал «двойку».
– Ты почему не учишь? – спрашивала учительница.
– Я знаю.
– Знаешь? Так отвечай.
– Не буду.
– Как это не будешь? – злилась учительница. – На второй
год хочешь остаться? Оставлю. Так и состаришься в пятом
классе.
– Оставляйте! – сказал Пашка, взял сумку с учебниками и
ушёл; он пропустил подряд три урока немецкого языка. Пашкину
мать, женщину еще молодую, но седовласую, со шрамом через
всю левую щеку, вызвали в школу, к директрисе, в кабинете
которой сидела и учительница немецкого языка.
– Я же вам говорила, – сказала Пашкина мать учительнице,
– мы с мужем поехали на похороны его отца, а Пашу оставили у
моей мамы в деревне, и тут началась война. Муж пошёл в
военкомат, и его на второй день отправили на фронт. Я по дороге