Page 683 - И жили люди на краю

680
Японии. А русские на голой земле долго не задержатся.
Мимо окна с факелами пробежали парни. На мгновения
комнату ярко осветило, и Ён Дя, отпрянув в угол, заметила в
нише ватную стёганую куртку. Тут же надела; забрасывая на
спину свёрнутую постель, почуяла тёплый дым и тотчас
услышала – трещит стена, будто её какой зверь когтями дерёт.
Выскочив из дома, выбежала на дорогу и влилась незаметной
каплей в молчаливый людской поток.
В Отомари она прибыла, едва волоча ноги; людей здесь
было тысячи: расположились они и по эту сторону моста, и по ту,
и на самом мосту – день стоял безветренный, теплый; в порту же
на пристанях – совсем тесно; тут спали, готовили на кострах
пищу, удили рыбу. На мелководье люди собирали и ловили
руками всё, что можно съесть. Ён Дя, передохнув, долго бродила
по взмученной воде и нашла всего пять ракушек. Казалось, после
такого множества женщин и детей, прошаривших мелководье за
несколько дней, на нём не останется ничего живого. Она пробыла
на берегу только сутки: утром следующего дня все неоглядные
тысячи беженцев пришли в движение. Из-за горизонта
показались суда. В первые минуты их считали: один, два... пять...
десять... шестнадцать...
Возгласы радости прокатились над толпой: всех заберут!
Но затем началось смятение, раздались панические выкрики:
– Русские! Спасайтесь!..
Вот такие воспоминания наплывали на Ён Дя неотстанно,
терзая её, изматывая, – хотелось кричать... Однажды, уставясь в
тёмный угол, подумала: «Не повеситься ли снова,
по-настоящему, и тогда всё, что было, исчезнет». Но руки не
хотели брать верёвку, а глаза не хотели искать, за что эту верёвку
можно зацепить. Она сознавала, что это должно пройти. И, быть
может, потому так долго не проходит, что бог не прощает ей:
убежала, не предупредив об опасности девушек. Но как она