Page 697 - И жили люди на краю

694
– С какой стороны?
– С этой. На скале. Семь тысяч тридцать первый километр.
От Москвы. Приятного аппетита.
Но завтрак у всех прошёл наспех; многие сразу
последовали за проводницей в коридор, припали к окнам, жуя
бутерброды, запивая чаем. Перед глазами высокой сплошной
стеною тянулись скалы – на них, порой очень высоко, мелькали
имена и даты; всё, что оставили по себе заключённые. На
противоположной стороне – видели через открытые купе
– блестел чистым стеклом байкальский лёд, то подступая к
насыпи, то отдаляясь. Считали километры в обратном порядке,
ожидая с трепетным чувством тридцать второй. И вот он,
наконец-то. И всё ж как-то неожиданно, из-за поворота, – состав
у подножия гор извился ужом, – возник в вышине на фоне
голубого неба белый профиль вождя; массивная голова как бы
сама медленно повернулась и остро – всего на мгновение
– глянула на проезжающих внизу.
С той минуты Каткова, что бы ни делал, будоражила мысль
о предстоящей встрече со Сталиным. Только бы не потерять
самообладание, только бы от волнения не затуманилась голова
– Сталину надо отвечать коротко и ясно. А вопросы у него могут
быть самые сложные.
Воскресным днём въехали под серое мглистое московское
небо. Пока добирались до гостиницы, вовсе стемнело. Катков до
войны бывал в летней шумной, нарядной столице. Зимнюю,
декабрьскую, он видел впервые, и его удивило, что здесь так рано
свечерело, в пятом часу. Но Москва оставалась Москвой
– многолюдной, толкучной, суетной. И в ней, пожалуй, ещё
сильнее, чем в других городах, чувствовалось то
радостно-возбуждённое, подчас безудержно весёлое настроение
людей, которое после скинутых с плеч четырёх лет войны само
собою разгоралось в них. Но тускнели глаза и на лицо наплывала