Page 694 - И жили люди на краю

691
подстрекательство к диверсиям. Прошу через командные органы
принять меры по прекращению ничем не оправданного разгула
военных».
Когда Дмитрий Иванович перечитывал уже напечатанную
записку, в кабинет влетел Василий и сказал:
– Надо же! Вы послали на восстановление телефонной
связи пятерых японцев, а их встретили офицеры и отобрали
велосипеды.
– Как отобрали? – приподнял грузное тело Дмитрий
Иванович. – Я им дал удостоверения. На русском языке.
– Всё равно отобрали...
Месяца через два после того, как отослал эту записку,
Катков, идя на работу, внезапно остановился перед дверью в
управление – ознобом пронзила мысль: «Как они там поняли?
Почему никакого ответа? Да-а, может, не в меру погорячился.
Что, если подумают, клевещу на армию?»
И в поезде, спешащем в Москву, у него нет-нет да и
холодило сердце какая-то туманная неприятная тревога, хотя
ничто не давало повода беспокоиться. Ехали, то с утра до вечера
работая над докладом, то вычерчивая на карте южной части
острова расположение бумажных и кирпичных заводов,
леспромхозов, рыбных промыслов, шахт, портов, шоссейных и
железных дорог, полезных ископаемых. Впрочем, занимались
этим Катков и взятые им в дальний путь трое управленческих
работников. А Захаров, секретарь Хабаровского крайкома, под
чьей властью теперь находился и весь Сахалин, проводил время
со своей свитой за игрой в карты. Порой он как бы пропадал. Но
все знали: из вагона не выходил. Опять – у неё, Марии. Стройная,
рыжеволосая, с надменной улыбкой, она уже давно, лет десять,
была его второй женой. На днях прошёл слух, что у неё от
Захарова двое детей – мальчик и девочка. «Если так, – невесело
подумал Катков, – то он великий конспиратор. И всё ж кто-то