Page 81 - И жили люди на краю

78
сороки. Он понимал: наступала не просто новая весна, а
особенная, победная. Но там, на западе, он не нужен. Там
достаточно генералов, он им не чета по состоянию здоровья:
ходит с тростью, прихрамывая. Подчас кажется себе
аристократом, сохранившимся от старых времён. Однако и без
опоры, без третьей «ноги», ему много не пройти. Поэтому, если
едет в какую часть, берёт в руки сучкастую палку.
На квартиру к командующему он прибыл тоже с палкой,
поставил в угол у двери; за ужином выпили водочки за встречу,
говорили о боях под Москвой и за Великие Луки, в которых
участвовали, о знакомых – живых и погибших; по просьбе
командующего рассказал о своём ранении и признался: не будь
он генералом, его покорёженную осколками ногу, не раздумывая,
отчекрыжили бы и кинули в яму, где уже сгнили тысячи ног
и рук.
– Я рад, что вижу тебя целым, – сказал командующий.
– И опять мы вместе. Края эти для нас новые, своеобразные. Но
народ неплохой, ритм жизни чувствует. Так что послужим и...
– он подмигнул, поднимая свою рюмку. – Давай.
Яхонтов почти три года воевал под его началом. Теперь
снова к нему направленный, он ждал, когда тот скажет, на какой
участок выехать, что принять: корпус, дивизию? Но
командующий вроде как пригласил к себе лишь затем, чтобы
провести вечер за разговорами, не касающимися службы. Он
подробно рассказал, какую рыбу попробовал здесь. Особо
понравился толстолобик. А недавно два офицера из штаба
поехали в дивизию, на полпути остановили машину, зашли за
деревья, и – смех и грех – кабан, зверюга, напал на них. Одного
крепко ранил, в госпиталь положили.
Поздно вечером, вызвав для Яхонтова машину,
командующий вдруг сказал, что по всей вероятности у товарища
Сталина давние и серьёзные планы насчёт Дальнего Востока.