Page 791 - И жили люди на краю

788
Да что он, семижильный?
Конечно, сегодня же поговорит с Тоситору и наметит, когда
какой агент придёт на беседу к нему, американскому резиденту
– человеку русскому, обозлённому на власть и потому
служащему чужой стране. Теперь дорог каждый день, каждый
час. Необходимо успеть выполнить всё. Провалить операцию
одинаково, что положить голову под топор. Но и после... Как им
распорядятся? Неужели сон был вещий?
Со своей агентурой он беседовал как ярый противник
советского строя, готовый отдать жизнь в борьбе с ним;
поочерёдно наставлял: хорошо осмотрись, выбери место, куда
положишь «подарок», потом подпали шнур. Далеко успеешь
убежать. Главное, чтоб не увидели, как «работал». Если никто не
увидел – считай, чист и вне опасности.
Одни согласились сразу – давно ждали этого и в
намеченный день решительно отомстят русским самозванцам,
другие раздумывали, задавали дурацкие вопросы и плохо
понимали его, Евграфова, ответы – переводил Тоситору. Но в
конце концов никто не отказался. Все пойдут и выполнят
задание.
И вот Евграфов получил взрывчатку – два вещмешка.
– А если как-нибудь нечаянно?.. – глянул он на
Куропаткина. – И пуговицы от меня не найдёшь.
– Не трусь, сказал. Пуговицы и от пальто, и от кальсон
останутся, – неопределённо усмехнулся Куропаткин.
Вечером Евграфов на велосипеде привёз «груз» в дом
Тоситору. К двенадцати часам ночи сюда собрались все агенты.
Сидели на полу вокруг столика, на котором горела керосиновая
лампа; окна закрыли плотно циновками.
Евграфов тоже сидел на полу, на подушечке, – рядом с ним
стояли, уже развязанные, вещмешки.
– Ну что?.. – У Вадима чуть не вылетело «товарищи».