Page 901 - И жили люди на краю

898
УЛЕТЕЛА СРЕДЬ БЕЛОГО ДНЯ

Тропа крутая, как трап на корабле. И взвивалась точно в
бесконечность – в синеву неба. Конечно, это от слабости
вершина представляется недостижимой – через каждый десяток
шагов останавливался, отдыхал. Каторжная тропа. Каторжный
подъём. Добраться бы...
Верно, каторжники прошаркали тропу, и легла она на мыс,
словно цепь на крепкий загривок, свесив концы свои к морскому
песку. Вероятно, когда скалу дырявили туннелем, каторжане,
ходили туда и обратно через мыс. А сколько после прошло – из
года в год – и туристов, и влюблённых, и просто желающих
глянуть на море с высоты. И никаких следов. Всё смывают
дожди. Всё...

Девчушки-двойняшки одинаково повернули головы и
побежали к матери; тоненькие, высокие, в лёгких сиреневых
платьицах, босые; лица – смуглые, глаза – яркие, чистые; обе,
остановившись, посмотрели на него смешливо, но вдруг как-то
почувствовали – необычный дядька. Не из тех, что на улице
привяжется за их матерью и идёт провожает до самой калитки, и
во двор хочет. Этого как будто где-то видели, даже знали, но
забыли. И он их знает. Глядит-то как!
Прижавшись друг к дружке, они спрашивали мать
горящими глазами: кто... он?
Надежда с веселинкой и как бы о давно обещанном сказала:
– Вот привела.
Михаил, в старой измятой одежде, щетинистый, несмело
улыбался, дескать, ну погоди, не сразу, может?..
Двойняшки ощутили, что все тут – и они, и мать, и он
– чем-то похожи. И смутились.
– Ладно, – вздохнула Надежда и произнесла решительно: