Page 899 - И жили люди на краю

896
других предприятиях. Но не все. Приехавшие из казахстанских
деревень и городов по мыслям и по образу жизни близки к
русским, они и работали бригадирами, мастерами,
переводчиками. Прибывшие по вербовке из Северной Кореи
норовили держаться подальше от шума, а когда их прижимали
острыми вопросами, говорили, что «находятся в затруднении»,
то есть им кажется: здесь даже лучше, и не знают, захотят ли
вернуться обратно.
После той забастовки была ещё демонстрация. Корейцы
шли кучно, тоже несли портреты и флаги. А перед самой
трибуной пятеро – в их числе и Дон Хи – расстегнули плащи и
высвободили из-под них небольшие, но чёткие плакаты: «Хотим
на родину!», «Отпустите домой, эта земля чужая!»,
«Воссоедините наши семьи!» Зашушукались, забеспокоились
люди, стоявшие у трибуны, а затем и на ней начальство
разволновалось, а тот, который выкрикивал лозунги, по
привычке начал: «Да здравствует дру...» – словно подавился.
Она знала: мужа после вызывали на беседу. Боялась за него.
Он начал курить и ничего не рассказывал. Лишь однажды,
положив голову на её колени, проговорил:
– Сколько разного наслушался! Будто одного вина хлебнул,
второго, третьего... Перед глазами кружится и не пойму, в какую
сторону идти.
– Каждый говорит о том, чего хочет.
– Я хочу, чтобы ты была со мною всегда. Андрюшка...
Чан вскоре уволился. Почему – никому не объяснил.
Но догадались: чекисты предложили. Дон Хи же терялся в
размышлениях: быть может, действительно здесь не хуже, чем
там. Но там земля в пахнущих цветах и травах. А какое небо,
теплынь какая! Тут – не хотел бы, да постоянно ощущаешь
сквозняки по всему берегу, по всем улицам и распадкам. И чего
русским держать возле себя корейцев? Наверное, не всё от них