Page 117 - Возле моря

буши. Забавно, однако, положили!
Моритики сказал айну: Иннокентий Петрович предлагает
выпить, хозяину кажется, что гости озябли, нужно согреться.
Карикумбе тут же выпил и приоткрыл рот – крепкая хо-
рошая водка! И показал на стаканчик: ещё туда.
Девушка глянула на Иннокентия Петровича. Тот сказал
глазами; можно.
Она принесла пузатую бутылку, налила в стаканчик, и
оставила ее на столе. Умная девушка! А хозяин какой добрый!
Разве на такого хозяина может обидеться морской бог? Нет, на
такого никакой бог не обидится.
И что он, Карикумбе, дурак разве? Он понимает: речку так
изломала вода. Шибко много текло её, быстрой и сильной. Но
опять непонятно, почему воде надо было всё сделать
по-другому? Что-то же не понравилось богу воды. Или это злые
духи навредили?
О-о, до чего долго думает Карикумбе! Устал уже. Пока
хватит. А им, Моритики и русскому хозяину, он не скажет, как
изменилась речка – она их не интересует; синдо хозяину, ка-
жется, про треску рассказывает.
Внутри стены горел огонь. Прямо как костёр. Афанасий
набросал на него поленьев, и на Карикумбе так много тепла по-
плыло, хоть раздевайся.
У него раньше на земле был очаг, камнями обложенный.
Дым улетал через верхнее отверстие в жилище. В новом доме –
печка. Она лучше. Дым улетает в трубу. А куда здесь – не видно.
И совсем не пахнет им. Придумали же русские. Обхитрили даже
японцев.
Внезапно Карикумбе увидел необыкновенную женщину.
Появилась она из-за свисающих до пола занавесок, тоже с цве-
точками, – высокая, в красивом платье; прошла мимо, улыбаясь,
и опустилась в кресло, что стояло близко с креслом хозяина.
Карикумбе смотрел только на неё. Будто она сама глаза его
на себя направила. И он заметил: женщина чему-то удивилась,
встала, пересекла залу. Он с наслаждением следил, как она
нагнулась, тонкими пальцами взяла шлёпанцы и, положив их

115